Бирюльки
Шрифт:
– Принято, минутку… – привычно отозвался ассистент.
– Заодно проверим, вдруг у него сайдекс глючит… – пробурчал я.
– Вероятность менее одной тысячной процента.
Минут через пятнадцать унироб уже ждал нас у двери пациента. Приняв управление, я постучал. Никто не ответил. Пришлось постучать сильнее, так умерив силу, чтобы совсем не выломать дверь. Результат оказался тем же.
Тогда ассистент уведомил, что у меня есть врачебные полномочия на вход без разрешения. Рука унироба была поднесена к замку, дверь приоткрылась.
Небольшое
– Слышь, это вообще человек? – спросил я ассистента на полном серьезе.
– Вероятность сто процентов. Уточняю возможный диагноз, – новый список вылетел у меня перед глазами. – Истощение, девяносто девять и пять десятых про…
– Дальше не надо, спасибо, – перебил я ассистента и осторожно снял маску с головы пациента. – Привет, чудак! Ты доктора вызывал?
Тот испуганно вытаращил на меня свои глубоко впавшие глаза, зашевелил губами, что-то невнятно захрипел и безуспешно попытался поднять руку. Разобрать его хрип было невозможно. Пришлось просить ассистента дать по губам расшифровку того, что он нам мямлил. С вероятностью девяносто три процента он просил воды.
Я подошел к водопроводу, попытался налить воды, но без результата. Кнопка нажималась, вода не текла. Она появилась, только когда я ввел свои права доступа.
Самостоятельно взять стакан пациент оказался не в силах. Пришлось поить его с рук. Сделав несколько глотков, он издал облегченный вздох и закрыл глаза.
– Эй, – я затормошил его за плечо, – ты, вообще, чего с телом своим сделал?
Глаза пациента снова открылись, он удивленно и испуганно оглядел меня, как будто увидел только сейчас, и опять зашевелил губами. Ассистент перевел дословно:
– Я устал, я очень устал…
После этого он снова закрыл свои жуткие навыкат глаза и отключился от происходящего.
– Асс, скажи, – в общении с ассистентом я иногда позволял себе подобные вольности, – такая стадия истощения вообще излечима?
– Вероятность излечения семьдесят три процента.
– А что, не так уж плохо для мешка с костями! И как это лечить?
– Требуется помещение тела в кокон, специальное питание внутривенно, постоянное наблюдение, обширная лекарственная терапия, заказ производства двадцати четырех препаратов…
– Чего? Заказ производства? – удивился я. – Зачем?
– Данные препараты не имеются в наличии. Потребуется их индивидуальное производство, – отчитался ассистент.
– Лады, назначай лечение, а я пока растолкаю этого скелета. Надо ж ему как-то втолковать,
– Назначение невозможно, – отрезал ассистент, когда я уже протягивал руку для нового тормошения.
– То есть? – не понял я своего помощника. – Поясни-ка!
– Лечение будет стоить не менее пяти тысяч Ев без учета оплаты перемещения тела в кокон. На счете пациента недостаточно средств.
– Пять тысяч! – я быстро перевел на рубли, в итоге получив цифру, не многим меньшую моего рублевого счета. – Круто! …Может, дети или друзья? Насколько я помню, для лечения в Реалме это разрешено.
– Список поручителей пуст. Назначение невозможно.
– И много ему не хватает? – поинтересовался я. – Если он продаст все свое барахло, может, хватит?
Такой информацией ассистент не обладал. Пришлось опять тормошить пациента, а чтобы он снова не отключился, натянуть на него маску и активировать тревожные импульсы. Естественно, дошел я до этого не с первой попытки и не без помощи ассистента.
– Я пошлю тебе вызов в приемную, и ты его примешь, понял? – сказал я ошеломленному скелету, который снова не понимал, кто я и зачем здесь. – Иначе ты умрешь, конец тебе, проигрыш, понимаешь?
Живой труп заморгал глазами и через минуту уже был у меня в приемной. И снова короткостриженый брюнет в униформе.
– Ну как, говорить можешь? Скажи-ка что-нибудь!
– Страшно… Мне страшно, – зашептал он, скривив лицо.
– Еще бы тебе не было страшно! – воскликнул я.
Как можно более кратко и доходчиво я попытался объяснить ему, что, если он хочет еще жить, ему нужно не меньше пяти тысяч Ев. Посоветовал ему прямо сейчас выставить все свое барахло на биржу. Под предварительную оценку выставленных на биржу ценностей можно уже будет назначить лечение.
– Все пустое… Не выйдет… Ничего не осталось… Все перешло Красному Барону… Гнусный кермух… гнусный… Засада с фланга… Подлый трюк… Предательство… Проклятые могольеры!
– Погодь-погодь! – остановил я его полубред. – Давай-ка мы вот как сделаем: ты дашь мне ограниченный доступ, я гляну, что там у тебя и как, а там уж будет видно, выйдет чего или нет? – я взял его за руку. – Сейчас сделаю запрос, ты должен согласиться, понял? Вопрос жизни и смерти!
Молча пациент дал свое согласие, и вскоре я уже изучал его историю и счета.
Что касается истории, последние семнадцать лет Безжалостный Марси, так его звали, обитал в каком-то Империоне. Причем исключительно в нем – даже его вири была частью того мира. Записи указывали на то, что практически все это время его состояние в Империоне стремительно росло. Однако дней двадцать назад после какого-то сражения он потерял все свои империонские доллары и активы.
Ева-счет оказался отрицательным, причем стал он таким только сегодня – после вызова медицинской помощи. Это объяснило, почему вода упорно не хотела течь из крана.