Бирюзовый господин. Книга 4
Шрифт:
Подумала, – Почему ты хочешь услышать это от меня?
– Я не хочу.
– Почему?
Он её понял, Кер.
– Боюсь испортить с тобой отношения!
Он мягко усмехнулся, смотря на дорогу.
– Ты не испортишь – это невозможно!
Анима удивлённо посмотрела на своего любимого мужа.
– Почему?! «Невозможно»…
Боно 2 пел по радио «So cruel»:
Мы, подошли к черте
Кто кого толкнёт?
К
2
Фронтмен группы U2
И к непониманию!
Зачем!?
Зачем было подходить
К черте…
– Да, – Подумала она. – Зачем!?
– Знаешь, как я люблю U2!? – Вдруг рассмеялся Кер.
Она вновь удивилась.
– Как?
– Как жизнь! Как её спокойствие… Мир!
Анима смутилась.
Он так крепко держал её за руку, Кер… Почти больно!
– Когда-то я чудом остался в живых!.. Наверное, поэтому Анима, я такой!
– Какой? – Тихо спросила она.
– Как будто не жив! Как будто могу умереть в любой момент!
Кер посмотрел на неё со смущением, со смущением и нежностью.
– Не суди строго! Я просто… У меня внутри такая боль!
Улыбнулся.
– Ты была права: после Освенцима остаётся, только писать стихи!
Стал раскрываться, Кер… Анима поняла.
– Ты права, – Вновь сказал он. – «Величайшее из несчастий в любви – изменять!»… Изменять – это, значит, перестать любить!
Аниму поразило то, как этот мужчина знает её!
Она так смутилась, что онемела.
– Я не переставал! Я любил, но не любил…
Он посмотрел на неё с весёлым ужасом.
– Идиот, да!?
– Нет.
– Почему «нет»? Идиот, Ани, – мудак! Правда в том, что мы были и счастливы и несчастливы друг с другом – мы запутались! Или это только я, запутался!?
Анима подумала, – Какой странный человек… Этот весёлый, добродушный нрав, и горькая печаль внутри…
Ей захотелось сказать ему:
– Я думаю… Думаю, что ты как большинство вполне себе живых людей, – не мог сказать ей правду…
Она тоже улыбнулась, и тоже с трагедией в глазах.
– Кишка тонка, любимый!
Кер улыбнулся, заулыбался, рассмеялся.
– Малышка моя!.. Ты права!
Посмотрел на неё очарованно.
– Не мог!
Его чёрные глаза вспыхнули симпатией.
– «Кишка тонка»!
Анима накрыла руку Кера рукой.
– Не вини себя ни в чём – это уже бессмысленно!
– Почему?!
И что-то прозвучало в его голосе… Он знал, почему, – понимал.
– Надо жить дальше, Кер. Сделать выводы, и жить дальше. Чувство вины, в общем-то, бессмысленно – оно ни к чему не приводит, – оно не приводит человека… к истине, и к раскаянью. Приводит осознание, как надо было поступить! Я думаю, раскаянье – это осознание и не повторение прошлых ошибок. Человек
Кер остро глянул на Аниму.
– Поэтому они не хотели дружить с тобой, те дети!?
Она покраснела.
– Да.
А потом:
– Ты понял!.. Что не хотят!
– Да, любимая!
Он поднял руку, и ласково погладил её по щеке.
– Я всё понял!
– Как стыдно! – Вдруг сказала она.
И в её голосе прозвучало: как больно!
– Передо мной, стыдно? – Удивился Кер.
– Да!
Её глаза покраснели.
– Я не аутсайдер!
– Нет, конечно!
У Анимы сжалось сердце.
– Не жалей меня!
Он удивился ещё сильнее.
– Я не жалею!
– Я умру, если станешь жалеть!
Какая больная тема… Кера это поразило!
– Знаешь, кто такой аутсайдер, Кер? – Внезапно сказала она.
– Скажи!?
– Человек, который проигрывает…
Анима заплакала.
– Я всегда всё проигрываю!
Глава 2
Он остановился, остановил машину, съехав на обочину.
Взял Аниму за плечи, и прижался губами к губам.
– Дурочка! Какая же ты у меня дурочка!
– Почему «дурочка»?!
Кер посмотрел на неё счастливыми глазами.
– Не слушай никого – слушай меня!
Она заулыбалась беззащитно и растеряно.
– Слушаешь?!
– Угу.
Он прыснул со смеху, сияющий и довольный тем, что она заулыбалась.
Прочистил горло.
Анима засмеялась.
– Ты хочешь сказать мне что-то очень важное?
– О, да!
Кер заглянул ей в глаза, его глаза вспыхнули.
– Запоминай, малышка моя!
– Я записываю!
Они вновь засмеялись.
– Ты самая красивая девушка, которую я встречал в моей жизни!
Вновь с нежностью заглянул в глаза.
– Записала?
– Угу.
– Успокоилась?
Кер нежно прикоснулся к её щеке, вновь поцеловал в губы.
– Знаешь, чего я боюсь?
– Чего?
Малышка удивилась.
– Твоей красоты, – ты очень красивая, девочка моя, очень!
Он улыбнулся мягкой, доброй улыбкой.
– Боюсь, что будет тот, кто захочет тебя у меня забрать! Или те…
Странно она посмотрела на него, его юная любовь…
– Я – твоя… Вся! Ты видишь?!
Кер нежно обнял Аниму, прижал к груди, – к сердцу.
– И я твой, любимая! Твой, и будь я проклят!
Они прижались друг к другу.
Хулио Иглесиас пел в машине Кера «Everytime We Fall In Love»:
Ночью я жажду
Солнца, похожего на Тебя!
Они поехали дальше, въехали в город. Заснеженный Сен-Шарль просыпался.
– Вот здесь…
Кер показал Аниме небольшое деревянное здание, явно исторической ценности.