Битая карта (сборник)
Шрифт:
«Надеюсь, вы полностью сознаете исключительную ответственность этого поручения», — напоминал ему Пауль Иордан, и он не на шутку рассвирепел, почувствовав себя уязвленным. Экие, право, бесцеремонные скоты! Вообразили небось, что они только и способны все понимать, а другие нуждаются в строгих внушениях. Ну да черт с ними, лишь бы сошла гладко эта рисковая выемка, а уж он постарается. И даже не будет в претензии, если имя его до поры до времени останется в тени. Наступят лучшие дни, и тогда волей-неволей вспомнят, кто спас боевую реликвию преображенцев, рискуя при этом собственной жизнью.
О налетах на Холм и Демянск он,
Высиживал аккуратно положенные часы в насквозь прокуренной бильярдной, играл с желающими в свою излюбленную «американку», демонстрируя удачливую безошибочную кладку, а про себя размышлял, как понадежнее организовать операцию со знаменем преображенцев. О том, что понадобится когда-нибудь отряду специального назначения, он не думал. В шифровке на этот счет говорилось достаточно ясно — обратятся к нему лишь в крайнем случае.
Разыскали его в глухую предрассветную пору. Поднялись к нему на чердак, легкомысленно нарушая правила конспирации, громко постучались и еще с порога объявили, что нуждаются в помощи.
Положение было и впрямь бедственным.
Отряд специального назначения понес тяжелые потери и рассыпался на лишенные связи маленькие группы. Командир, оказывается, арестован пограничной стражей. Все попытки прорваться в Латвию закончились неудачей. Дороги близ границы перекрыты, повсюду посты, засады, проверка документов, а явочные квартиры находятся под круглосуточным наблюдением чекистов. И, что вовсе скверно, негде укрыть богатую демянскую добычу. Укрыть ее надо недельки на полторы, пока не стихнет тревога. Пробовали по-всякому, ничего не получается. Таким образом, вся надежда на его содействие.
Пришедшие к нему — их было двое — откровенно нервничали. Вид у обоих был затравленный.
— Где ваша добыча? — спросил он после недолгой паузы, прекрасно понимая, что вовлекается в рискованную авантюру, исход которой предсказать затруднительно.
Вместо ответа один из пришедших отпорол подкладку пиджака и вытащил завернутый в клеенку пакет. В нем были секретные документы, взятые отрядом из сейфа демянского военкомата. Копии приказов Реввоенсовета республики, мобилизационные планы, инструкция по переучету военнообязанных. Достаточно разок посмотреть на эти бумаги, чтобы сразу оценить их по достоинству.
— Это еще не все, — угрюмо добавил один из пришельцев.
— А еще что?
— Мешок с деньгами…
Да, так и было. Именно мешок, в каких окрестные мужики возят картошку на субботний базар. Доверху набитый банковскими брезентовыми баулами, а в баулах несчитанные пачки хрустящих ассигнаций. Дотащили его каким-то чудом до ворот «Пале-Рояля», мимо постовых милиционеров, мимо дежурных чоновских нарядов, и бросили без присмотра под забором.
Возмущаться в подобных обстоятельствах нет времени. К тому же и совершенно бесполезно, поскольку ошибка уже допущена. Гораздо важнее было молниеносно найти правильное решение, так как любая потерянная минута могла оказаться роковой.
— Выходить по одному! — велел он, принимая на себя всю ответственность за последствия. — Оружие применять запрещаю! Если вдруг задержат, скажете, что ошиблись адресом… Ко мне попрошу больше не ходить, добычу я пристрою без вас…
Что там ни говори, а жизнь великая любительница неожиданных выкрутасов. Люди
Правда, встряска получилась чрезвычайная. Дней пять он жил на нервах, прятал и вновь перепрятывал баулы с деньгами, опасаясь внезапного обыска. За пакет с документами тревожился меньше. Укрытие в бильярдной было устроено изобретательно, и докопаться до него сумел бы не всякий.
Все обошлось.
Приходившие к нему исчезли в предрассветном тумане, словно бесплотные призраки. Он не знал их имен, некогда было расспрашивать, не знал и местонахождения. Оставили ему полный мешок денег и впопыхах, подгоняемые властными командами, не взяли себе ни единой пачки, ушли без гроша в кармане.
Удачи имеют свойство повторяться, образуя как бы серию. Точно так же, впрочем, как и неудачи, которые в одиночку не ходят.
Вскоре он получил от Пауля Иордана новое задание. Совершенно внеочередное, не терпящее отлагательств, о чем можно было судить по необычному способу связи, предусмотренному только для случаев экстраординарных.
В международном вагоне псковского скорого поезда, не доезжая километров двадцати до Луги, почувствовал внезапное головокружение и дурноту некий пожилой иностранец, следовавший в Петроград и далее в Москву по своим коммерческим делам. Беднягу сняли с поезда, врачи в лужской больнице констатировали легкое недомогание, совсем неопасное для жизни, и до следующего поезда чужеземный негоциант перебрался в «Пале-Рояль», заняв там лучший номер с мебелью красного дерева и тяжелыми бархатными занавесями на окнах.
Вечером, окончательно оправившись от недомогания, иностранец прогулялся по главной улице города, плотно поужинал в ресторане, после чего, должно быть скуки ради, заглянул в бильярдную и сыграл там любительскую партию в «пирамидку» с услужливо подвернувшимся маркером. Зашифрованная записка была опущена в лузу достаточно аккуратно.
Новое задание Пауля Иордана выглядело странновато и даже несколько загадочно.
Отправив специального связника, что само по себе требовало больших хлопот, ему предлагали встретиться в Петрограде с неким агентом по кличке Афоня. Всего-навсего. Этому Афоне надлежало сообщить, что обстоятельства, дескать, изменились и порученная ему комбинация в любом из ее вариантов должна быть всячески ускорена.
О какой комбинации идет речь, что за варианты имеются в виду и почему изменились обстоятельства — шифровка умалчивала. Пауль Иордан, по-видимому, не очень-то ему доверял, иначе трудно объяснить. В шифровке было вдоволь разных условий. Указывалось время и место рандеву с Афоней, а также его приметы — это еще понятно. Но для чего диктовать сверху, какой должна быть его собственная внешность, когда он отправится на свидание, — этого при всем желании объяснить было нельзя.
Короче говоря, ни Пауль Иордан, ни кто-либо иной из руководящих господ даже представления не имели о последних событиях, разыгравшихся в «Пале-Рояле». Знали бы, что вся демянская добыча хранится у него, наверняка другой был бы разговор. И «заболевшему» связнику были бы даны другие инструкции, — не просто вручить шифровку.