Битлз: секретные материалы
Шрифт:
К Маркову, прихрамывая, подошел Миша Машков, ударник и руководитель группы «Тролли» и, показывая на сцену, не без гордости сказал:
— Посмотри, какой аппарат поставили, усилители все сами сделали.
На сцене тоже были самодельные колонки, ударная установка «Премьер» и отличные микрофоны «Филипс» на фирменных стойках. Впрочем, Машков у столика не задержался, его позвали на сцену, что-то там не ладилось. Гости из ЦК КПСС — завотделом культуры и инструктор этого отдела Глебов Роман Владимирович — появились как раз тогда, когда «Тролли» начали свое выступление.
Лондон. 1969
Тем временем в Англии увидела свет новая долгоиграющая пластинка «Битлз», за белый цвет двойного альбома прозванная журналистами «Белый альбом».
1 января 1969 года «Битлз» соберутся вместе в павильоне киностудии. Идея была простой: снять фильм о том, как «Битлз» записывают новую долгоиграющую пластинку. Надо было быть самими собой, просто играть и петь, а камеры зафиксируют, как все происходило. Но громадный неуютный павильон сразу стал раздражать всех. Раздражала и Йоко Оно, молчаливо сидящая рядом с Джоном Ленноном. Это все повторялось изо дня в день. Пол и Джордж возмутились:
— У нас никто никогда не присутствовал на записи и репетициях, десять лет назад договорились — никаких подруг и знакомых!
Джон только улыбнулся:
— Это ж Йоко.
В довершение Пол постоянно поучал Джорджа, как ему играть и что играть. Все это снималось на пленку, в том числе и фраза Пола: «Если так, как я тебе сказал, играть не можешь, лучше вообще не играй».
17 января Джордж встал и пошел к выходу, бросив на ходу:
— Я ухожу из группы.
Вечером он уже был в Америке у Боба Дилана. Позвонившему Полу Маккартни, попытавшемуся уговорить его вернуться, только и сказал:
— Да надоело мне это все! Холодный павильон и Йоко Оно действуют угнетающе.
Из павильона киностудии переехали на Эбби-роуд, в студию EMI, где было уютно и все знакомо. Операторам киностудии дали команду Йоко Оно стараться не снимать. Харрисона удалось уговорить вернуться. Съемки и запись альбома продолжили. Когда начали снимать, то планировали в павильон пригласить зрителей и несколько песен исполнить «живьем» — своеобразный концерт на публике. Но из павильона ушли, концерт явно не получался, публику уже не соберешь. Но заканчивать фильм и запись надо было, и вдруг решили в последний день съемок, 30 января, подняться на крышу офиса компании «Эппл», их компании. Установили камеры и аппаратуру, и «Битлз» сыграли 5 песен «живьем». Больше не получалось — соседи позвонили в полицию, которая появилась на крыше и потребовала прекратить нарушать общественный порядок. Внизу собрались прохожие послушать «Битлз». Улицу заблокировали, а это уже непорядок. На следующий день все снятое и записанное положили на полку: никому этим кошмаром заниматься не хотелось, написали фломастером на коробке «Let it be» — и все.
Пока все.
Москва. Февраль 1969 года
Михаил Андреевич Зубов без особого ущерба для своего здоровья пережил встречу нового года и вплотную занялся изданием приказа о вокально-инструментальных ансамблях. Министр культуры после неудачи с концертом «Битлз» как-то охладела к этому жанру. Однако после звонка из ЦК решила поговорить лично с Зубовым
— Ну, что у нас с приказом? — спросила министр.
— Работаем, проект приказа готов, прорабатываем и согласовываем приложения.
— Долго что-то вы со всем этим возитесь, — сказала министр.
— Да материал сложный, никто этим не занимался раньше, — скорее, пролепетал, чем сказал Зубов.
— Ну да, конечно, — сказала министр с задумчивым видом.
Посмотрела на Зубова, словно вспоминая, зачем он здесь.
— Позвоните к себе в кабинет, пусть принесут материалы по приказу.
Минут через пять Верочка, запыхавшись, принесла в приемную голубую папку «Вокально-инструментальные ансамбли», которая, как всегда, без дела лежала у Зубова на столе. Теперь она лежала на столе у министра культуры СССР. А рядом стоял Зубов, теперь он уже не знал, кто он и что будет делать завтра, когда его уволят. Но министр неожиданно для Зубова посмотрела на часы и встала:
— Ну ладно, Михаил Андреевич, мне пора, обещала заехать в «Современник» — ждут!
Зубов добрался до дома в полнейшей панике. Он даже не сомневался — его уволят. Министр, наверное, уже обнаружила в папке чистые листы бумаги. Материалов толком там и не было. Так, переписка с филармониями, данные от ЦК ВЛКСМ, ну так, по мелочи. Даже горячая вода в тазике, босые ноги и вальс «На сопках Маньчжурии» не успокаивали Михаила Андреевича. Не помогла и бутылка водки, выпитая почти залпом. Ночью ему снились гитаристы, много гитаристов и где-то вдалеке один ударник.
Зубов каждый день приходил на работу, ожидая, что его вот-вот вызовут к министру или хотя бы к Полыниной. Но никто никуда не вызывал. Министр, правда, пригласила через три дня после беседы с Зубовым Полынину и, ничего не говоря, протянула ей увесистую папку — 10 листов, имевших отношение к проекту приказа. Полыни-на отложила в сторону остальные листы, абсолютно чистые, посмотрела на министра.
— Да-да, — сказала она, — чистые листы. Ты почитай проект приказа.
Полынина пробежала глазами напечатанное. Все было бы ничего, только вот удивила фраза «тапочки и бальные платья в отдельных случаях приобретаются за счет участников кружка».
— Как тебе насчет тапочек? — спросила министр.
— Никак, — сказала Полынина, — эта фраза из приказа о бальных танцах, непонятно, при чем тут вокально-инструментальные ансамбли.
— Морочил он голову и нам, и ЦК КПСС, и комсомольцам, — зло сказала министр.
— И что теперь делать? — спросила слегка побледневшая Полынина.
— А ничего особенного, приказ надо издавать. Зубова отстранить. Где он у тебя до этого работал?
— Занимался кружками баянистов в отраслевых клубах, — как-то отрешенно сказала Полынина.
— Ну пусть и дальше ими занимается.
— Ну а с приказом как? — спросила Полынина.
— Не знаю, буду думать. Ты, конечно, мне подсунула этого Зубова, не умен — надо признать, — сказала министр.
— Да так, вроде ничего был.
— Ну, может, среди баянистов и ничего, а здесь публика иная, творческая, интеллигентная. А что поют, что играют? Все ведь надобно упорядочить, кому что делать, телевидению и радио, кого записывать на пластинки. А твой клоун в мятых штанах что сделал? Дурачил всех.