Битва дипломатов, или Вена, 1814

Кинг Дэвид

За это время Гримм подготовил к изданию «Испанские романсы», перевел древнескандинавские песни «Старшей Эдды» и нашел ранний манускрипт средневекового эпоса о нибелунгах, отличающийся от ранее известных версий. Он смог расширить научные контакты, задумав образовать международное фольклорное общество для сбора народных песен, сказаний, легенд, пословиц, изречений, шуток, игр, поверий, обычаев, детских стихов. Особенно его интересовали «детские сказки о великанах, карлах, чудовищах, принцах и принцессах, чародеях и колдунах, дьяволе, черте, сокровищах, шапках-невидимках, скатертях-самобранках». Несмотря на загруженность скучными посольскими делами, Гримм создал солидный задел для многолетней творческой работы, в которую он окунулся после конгресса.

Тем

временем Наполеон, томясь на Эльбе и не получая вестей от Марии Луизы, начал подозревать, что ее насильно удерживают и не пускают к нему либо его письма не доходят до нее. Он прибегал ко всякого рода ухищрениям, отправлял несколько экземпляров и с разными посыльными, подписывал конверты выдуманными именами. Но ему, очевидно, не удавалось обмануть полицейских сыщиков.

Поначалу Наполеон грешил на австрийскую бюрократию, а потом стал винить тестя, императора Франца, и министра иностранных дел Меттерниха. Возможно, он был недалек от истины. Секретарь Марии Луизы барон Меневаль подтвердил, что супруга Бонапарта не могла более свободно пользоваться почтой, ни посылать и ни получать письма с Эльбы.

Однако Наполеона не забыли другие члены семьи. В начале осени на борту «Кузнечика» к нему прибыла матушка Мария Летиция, сразу же привлекшая внимание островитян. «В ее присутствии даже очень знатные персоны тушевались больше, чем перед императором», — вспоминал о появлении на острове шестидесятичетырехлетней корсиканской матроны сэр Нил Кемпбелл. Наполеон часто играл с ней в карты или домино и, как обычно, плутовал.

Приехала на Эльбу, как и обещала, сестра Наполеона Полина. Она привезла с собой и репутацию «распутницы», дважды позировав скульптору Канове в обнаженном или полуобнаженном виде. В одном изваянии, выставленном теперь в галерее Боргезе, Полина изображена Венерой, полулежащей на тахте. При помощи механического приспособления скульптура прежде разворачивалась под разными ракурсами для лучшего обозрения всех прелестей богини. Канова положил тонкий слой воска, и при свечах мраморное тело Полины — Венеры приобретало натуральный оттенок кожи. Полина, безусловно, внесла свежую струю в придворную и светскую жизнь на острове.

Немало и других гостей навещали крошечную империю Наполеона. Еще в сентябре по острову пошли слухи о том, что к Бонапарту приезжала Мария Луиза с маленьким принцем, высадившись однажды ночью возле уединенной оливковой рощи в Сан-Джованни. Очевидцы уверяли всех, что они якобы видели, как император с женой и сыном ездили в горную хижину отшельника Мадонна-дель-Монте на западной стороне острова. Принц называл Наполеона «папа император».

Однако любознательные островитяне видели не Марию Луизу и маленького короля Рима, а польскую возлюбленную Наполеона Марию Валевскую и его внебрачного сына Александра. Тем не менее слухи возникли неспроста. Две женщины были примерно одного возраста (Мария Валевская была на два года постарше) и очень походили друг на друга, по крайней мере издалека. Александр родился на один год раньше римского короля.

Наполеон и Мария Валевская встретились семь лет назад, когда Бонапарт останавливался в Варшаве и безумно влюбился в польскую красавицу, восемнадцатилетнюю юную супругу престарелого польского патриота, побудившего ее уговорить Наполеона поддержать стремление Польши к независимости. Она выполнила просьбу мужа, и любовная связь Бонапарта и Марии с той поры не прекращалась, а после отречения она выразила желание воссоединиться с ним на Эльбе. Бонапарт отклонил ее инициативу, надеясь на приезд Марии Луизы.

Историки давно предположили, что Марию Валевскую на Эльбу привели не романтические и семейные помыслы. Она якобы служила связной между Наполеоном и Мюратом в Неаполе. Надо сказать, что до сего времени не появилось никаких определенных доказательств этой гипотезы. Она скорее всего приезжала к нему на уик-энд.

Наполеон затеял целую программу переустройства острова, начав с прокладки дорог, формирования

пожарной команды и сооружения печи для обжига кирпичей. Император задумал создать коммунальную и санитарную службу для сбора нечистот, гниющих на улицах, и борьбы со зловредными болезнями, вроде сыпного тифа, уносившего жизни аборигенов. Наполеон планировал построить акведуки для снабжения города пресной водой, посадить по обочинам дороги, ведущей в ближайшую деревню Сан-Мартино, тутовые деревья, имея в виду развить на острове новую доходную отрасль — шелкопрядение. На склонах гор высаживались дубы, сосны, оливковые рощицы, чтобы предотвратить эрозию почв. Начались ландшафтные работы на главной дороге Портоферрайо — Наполеон решил превратить ее в подобие Елисейских полей.

В самом деле, Наполеон взялся за реорганизацию жизни на шестнадцатимильном острове с такой же энергией и целеустремленностью, с какими он хозяйничал в Европе. С первых дней он ввел жесткий порядок во вверенном ему войске, выводил его на поверки, марши, устраивал ежедневные учения. В мае император с сорока солдатами совершил вторжение на соседний остров, расположенный в пятнадцати милях к юго-западу от Эльбы. Он захватил Пианозу и присоединил к своей островной империи.

«Завоевание» было невелико — крохотный островок, совершенно пустынный, если не считать диких коз, блуждавших по древним римским развалинам. Для освоения он не годился и в отличие от Эльбы не имел естественных оборонительных рубежей. Одним словом, остров вполне соответствовал своему названию: Пианоза — «плоская земля».

И все же Пианоза была богата плодородными почвами. Наполеон намеревался поселить здесь колонию для того, чтобы обеспечивать Эльбу зерном. На Пианозе он запланировал создать охотничий заповедник, коневодческую ферму, построить пансионат для ветеранов, верно служивших отечеству.

Пианоза имела еще одно немаловажное преимущество, о котором нередко забывают. В отличие от Портоферрайо, расположенного в узкой бухте, которую нетрудно перекрыть и блокировать, гавань на Пианозе выходила в открытое море. Если вдруг Наполеон почувствует себя в опасности или захочет тайком бежать с Эльбы, то он может незаметно перебраться на Пианозу и оттуда уйти под парусами куда угодно, не вызывая подозрений.

Глава 23

«ГНУСНАЯ И ПРЕСТУПНАЯ ТОРГОВЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ЖИЗНЯМИ»

Англию не интересуют трофеи; ее задача — вернуть Европу к мирному укладу жизни.

Лорд Каслри

И с наступлением февраля продолжались балы, званые ужины, рауты, концерты, спектакли или иные развлечения, придуманные фестивальным комитетом или посольствами. Делегаты конгресса с удовольствием перемещались с одного мероприятия на другое, из салона в салон. Самые большие действа устраивались ближе к ночи, чтобы дать всем возможность максимально заполнить вечера увеселениями, и редко когда они заканчивались до восхода солнца. «Шесть недель застолий и литавр», как сказал один участник этого перманентного праздника.

Погода тоже поднимала настроение. «Чудесные дни, пахнет весной, — записал Генц в дневнике. — Самое горячее солнце в мире. Такой зимы я не припомню». Дамы и господа, сняв шубы и длинные польские пальто, почти по-летнему вышли на улицы насладиться теплом. Грабен, Пратер, бастионы — на всех променадах роилась праздная публика.

В салоне княгини Багратион, может быть, из-за весеннего настроения оживленная дискуссия, которую вели русский царь и графиня Флора Врбна-Кагенек, каким-то образом переметнулась на очень необычную тему: кто одевается быстрее — мужчины или женщины? Царь отдавал предпочтение мужчинам, графиня не соглашалась. Оставался только один способ разрешить спор — дуэль. И спустя пару дней она состоялась уже в салоне графини Зичи. Царь и мадам Врбна-Кагенек пришли в простых одеяниях и по команде отправились в отдельные гардеробные комнаты (или за ширмы, единого мнения на этот счет нет).