Битва драконов. Том 2
Шрифт:
Чтобы перехватить наглецов, пользующихся тропой, Михаил со своим отрядом выехал из Цабала несколько дней назад. Точных сроков прохождения каравана никто не знал, но кое-какая система в его появлении уже прослеживалась. Контрабандисты шли со стороны села Агиши, а потом через небольшое ущелье выходили к реке Диди Машара и топали вдоль нее, примерно, раз в месяц. Точных сроков никто из пастухов назвать не мог, поэтому князь Тимур приказал дневать и ночевать на тропе, но контрабандистов повязать, доставить в Цабал. Не всех, конечно, а желательно, караванщика. Лишние рты никому не нужны.
В отряде Анциферова собрались
Задрав плотный рукав куртки, Михаил посмотрел на часы. У них немного времени, чтобы провести захват. И тут же появилась мысль. В горах зимой темнеет быстро. Караван только сейчас появился в пределах видимости. Значит, у контрабандистов где-то неподалеку оборудована стоянка, на которой они планируют отсидеться до утра и быстро проскочить самый опасный участок, где пасут овец пастухи из Цабала и окрестных сел.
Он не услышал, как слева, скользя по камням, подполз Бзоу. Дальний родственник Маршани по женской линии приставлен князем к Михаилу как военный советник. Правда, вмешиваться в командирские дела Урыса — как зовут боярина Анциферова в Цабале — сорокалетнему бойцу Тимур строго-настрого запретил. Только в самых тяжелых случаях, если увидит, что Михаил «поплыл».
— Тропу завалили, — объявил Бзоу, закатывая на лоб шапочку. Лицо красное, вспотевшее. Видимо, без конца обходил позиции «ветеранов», вернее, проползал. Передвигаться на ногах, когда рядом караван, запрещено. Дьявол их разберет, этих странных ребят. Вдруг головной дозор впереди выслали, и сейчас они где-нибудь сверху в бинокль обшаривают каждый миллиметр покатого склона. — Даже не подумаешь, что руками все устроили.
Он загреб ладонью с камней пригоршню снега и отправил в рот. Пожевал.
— Готов, Урыс?
— Скорее бы, — поежился Михаил. — Только бы магов в караване не оказалось.
— А ты на что? — шевельнулись в усмешке черные усы горца. — Можешь атакующую магию применить? Или разучился?
— При случае применю, — отрезал Анциферов. — Только не вздумай под нее попадать. Спасать не буду.
Бзоу коротко хохотнул и уполз дальше, хлопнув по спине замершего Симона, и парень скользнул следом за ним. Время опять потекло тягучей смолой. Осторожно выглянув из-за валуна, Михаил поймал в окуляры петляющую тропу, проходящую чуть ниже. Позиция хорошая, если придется применять плетения. Честно сказать, не любил он пользоваться магией. По сравнению с тем же князем Тимуром — слаб. Но за пятнадцать лет Анциферов ни разу не дал повода усомниться в своих способностях. Здесь, в горах, сильных чародеев отродясь не водилось, кроме одаренных из княжеских родов. Других попросту вырезали, чтобы в будущем хлопот не принесли. Клановые маги сплошь и рядом были кровными родственниками князей.
Довольно странно,
Князь Тимур долго приглядывался к русскому пленнику и размышлял, как использовать его в долгосрочной перспективе. Например, обменять парня на какие-то преференции от имперских чиновников. Они изредка появлялись в Цабале, чтобы получить положенную мзду за спокойствие и нежелание совать нос в чужие дела. Все были довольны. После раздумий и обсуждений со Старейшинами рода решил отложить эту идею до худших времен. Маршани всегда глядели вперед на десять ходов, и предполагали, что такие времена могут наступить. На Кавказе частенько вспыхивали локальные войны между горскими народами. И Россия все время выступала арбитром.
Постепенно Михаил получал все больше свободы, пока однажды князь Тимур не приказал кузнецу сбить оковы. Бывший пленник перебрался жить в пристройку рядом с господским домом. Хозяин стал частенько беседовать с Урысом, исподволь вытягивая подробности его прошлой жизни. То, что Анциферов — дворянин не из простых, Маршани догадывался по магическим возможностям, но предпочел проверить, так ли это на самом деле. Когда люди князя вернулись из России с подтверждением (деньги и связи в чиновничьей среде решают многое, если не все), Михаил получил долгожданную свободу, и вместе с тем право доказать, что он мужчина, а не нахлебник на шее женщин и стариков.
Так постепенно Урыс завоевывал доверие горцев, шаг за шагом, в течение многих лет в лихих сшибках с контрабандистами или другими родами. Он становился бойцом, чего никак не мог себе представить несколько лет назад. Маршани продолжал с интересом следить за ним. И однажды в новом жилище Михаила появилась черноокая черкешенка Мариета — служанка из дома князя Тимура.
— Мишка, мне не нравится, что ты живешь один, — сказал в тот день Маршани, зайдя к нему в гости и присев на лавку, сжимая рукоять кинжала. — Нельзя мужчине без женщины. Совсем пропадешь. Ты дворянин, но я не могу отдать тебе в жены свою кровь. Нельзя. А иных, твоего статуса, в наших краях не найти. Хочу, чтобы ты взял в дом Мариету. Не как служанку, но как жену. Она все-таки из благородного рода, хоть и с невысоким статусом.
— А если не соглашусь? — поинтересовался Михаил, уже зная ответ.
— Убью ее, — ожидаемо произнес князь и для верности вытащил из ножен кинжал, правда, наполовину. Потом с щелчком загнал обратно. — Потому что обещал ей мужа и свободу. Если я нарушу слово, девушка будет думать обо мне плохо, болтать языком, где ни попадя.
— Мог бы и меня спросить, — проворчал Анциферов, одергивая рубаху.
— Зачем? — ухмыльнулся в бороду Тимур. — Достаточно того, что она с радостью согласилась пойти под крышу твоего дома. Хорошая жена будет, верная! Ты ей нравишься, Урыс! — и рявкнул требовательно: — Мариета!