Битва королей. Книга I
Шрифт:
В общей комнате его встретили бурным весельем. Он узнал гортанный хохоток Челлы и мелодичный смех Шаи. Девушка пила вино за круглым столиком у очага вместе с тремя Черноухими, которых Тирион оставил ее охранять, и каким-то толстяком, сидящим к нему спиной. «Должно быть, хозяин гостиницы», – подумал Тирион, но тут Шая обратилась к нему по имени, и незнакомец встал.
– Дражайший милорд, как я рад вас видеть, – воскликнул евнух со сладкой улыбкой на покрытом пудрой лице.
– Лорд Варис? – опешил Тирион. – Не ожидал встретить вас здесь. – Иные его побери: как он ухитрился разыскать
– Извините за вторжение. Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди.
– Молодая леди, – смакуя, повторила Шая. – Вы наполовину правы, милорд, – я и верно молода.
«Восемнадцать лет, – подумал Тирион. – Ей восемнадцать, и она шлюха, но сообразительная, ловкая в постели, как кошечка, с большими темными глазами, густой гривой черных волос, сладким, мягким, жадным ротиком… и моя! Будь ты проклят, евнух».
– Боюсь, что это я вторгся к вам, лорд Варис, – с деланной учтивостью сказал он. – Когда я вошел, вы все от души веселились.
– Милорд Варис хвалил Челлины уши и говорил, что ей, наверное, многих пришлось убить, чтобы составить такое прекрасное ожерелье, – пояснила Шая. Тириона покоробило, что она называет Вариса милордом: так она и его звала в шутку во время их любовных игр. – А Челла сказала ему, что только трусы убивают побежденных.
– Храбрые оставляют человека в живых и дают ему случай смыть свой позор, отобрав свое ухо обратно, – внесла ясность Челла, маленькая смуглая женщина, чье жуткое ожерелье насчитывало сорок шесть человеческих ушей, высохших и сморщенных. Тирион как-то раз сосчитал. – Только так ты можешь доказать, что не боишься врагов.
– А милорд сказал, – прыснула Шая, – что он не мог бы спать, будь он Черноухим, – ему все время бы снились одноухие враги.
– Мне такая опасность не грозит, – заметил Тирион. – Я своих врагов боюсь и потому всех их убиваю.
– Не хотите ли выпить с нами, милорд? – хихикнув, спросил Варис.
– Охотно. – Тирион сел рядом с Шаей. В отличие от нее и Челлы он понимал, что здесь происходит. Варис явился сюда недаром. Когда он говорит: «Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди», это значит: «Ты хотел спрятать ее, но я узнал, где она и кто она такая, и вот я здесь». Тириону хотелось знать, кто его предал. Хозяин, мальчишка-конюх, стражник у ворот… или кто-то из его собственных людей?
– Я люблю возвращаться в город через Божьи ворота, – сказал Варис Шае, наполняя кубки вином. – Фигуры на них так прекрасны, что каждый раз вызывают у меня слезы. Эти глаза так выразительны, правда? Кажется, будто они следят за тобой, когда ты проезжаешь под сводом.
– Я не заметила, милорд. Завтра схожу посмотрю, если хотите.
«Не беспокойся, милая, – подумал Тирион, покачивая свой кубок. – Плевать он хотел на эти фигуры. Глаза, о которых он толкует, – его собственные. Он хочет сказать, что следил за нами, и узнал, что мы здесь, в тот же миг, как мы проехали в ворота».
– Будьте осторожны, дитя мое, – говорил Варис. – Сейчас в Королевской Гавани небезопасно. Я хорошо знаю эти улицы, но сегодня испытывал почти что страх, думая, как пойду сюда одинокий и безоружный. В наши смутные времена повсюду подстерегают злодеи,
Но Шая только посмеялась:
– Если они захотят напасть на меня, Челла живо с ними разделается, и у них станет на одно ухо меньше.
Варис расхохотался, словно в жизни ничего смешнее не слышал. Но в его глазах, когда он перевел их на Тириона, не было смеха.
– С вашей молодой леди очень приятно беседовать. На вашем месте я очень хорошо заботился бы о ней.
– Я так и делаю. Если кто-то попробует тронуть ее… я слишком мал, чтобы быть Черноухим, и на мужество не претендую. – (Видишь? Я говорю на твоем языке, евнух. Тронь ее только – и ты лишишься головы.)
– А теперь я вас оставлю, – сказал Варис и встал. – Я знаю, как вы должны быть утомлены. Я хотел только приветствовать вас, милорд, и сказать, как я рад вашему приезду. Наш совет очень нуждается в вас. Вы видели комету?
– Я карлик, но не слепой. – На Королевском тракте ему казалось, что комета пылает на полнеба, затмевая луну.
– В городе ее называют Красной Вестницей. Говорят, что она идет, как герольд перед королем, оповещая о грядущих огне и крови. – Евнух потер свои напудренные руки. – Вы позволите загадать вам на прощание загадку, лорд Тирион? В одной комнате сидят три больших человека: король, священник и богач. Между ними стоит наемник, человек низкого происхождения и невеликого ума. И каждый из больших людей приказывает ему убить двух других. «Убей их, – говорит король, – ибо я твой законный правитель». «Убей их, – говорит священник, – ибо я приказываю тебе это от имени богов». «Убей их, – говорит богач, – и все это золото будет твоим». Скажите же – кто из них останется жив, а кто умрет? – И евнух с глубоким поклоном вышел из комнаты в своих мягких туфлях.
Челла фыркнула, а Шая наморщила свое хорошенькое личико.
– Жив останется богач – правда?
Тирион задумчиво пригубил вино:
– Все может быть. Мне думается, это зависит от наемника. – Он поставил кубок. – Пойдем-ка наверх.
Ей пришлось подождать его на верхней ступеньке, потому что у нее ноги были стройные и легкие, а у него – короткие и спотыкливые. Но Шая встретила его улыбкой.
– Ты по мне скучал? – поддразнила она, беря его за руку.
– Ужасно, – признался он. Ее рост был чуть выше пяти футов, однако ему все равно приходилось смотреть на нее снизу вверх. Только с ней ему это не мешало. На нее приятно было смотреть снизу.
– Ты будешь скучать по мне все время в своем Красном замке, – сказала она, идя с ним в свою комнату. – Когда будешь лежать в холодной постели в башне Десницы.
– Это чистая правда. – Тирион охотно взял бы ее с собой, но его лорд-отец запретил ему. «Свою шлюху ты ко двору не потащишь», – заявил лорд Тайвин. Привезти ее в город – это было все, на что осмелился Тирион. Его положение целиком зависит от лорда-отца, и девушке придется это понять. – Но ты будешь жить неподалеку. У тебя будет дом с охраной и слугами, и я буду навещать тебя так часто, как только смогу.