Битва королей. Огонь эльфов
Шрифт:
Мадрог поднял арбалет. Ударил прикладом князя возле уха. Звук трескающейся кости был подобен бальзаму на израненную душу. Изо рта и из носа Шандраля потекла кровь. Подбородок неестественно съехал в сторону. Рот широко открылся. Князь издавал непонятные звуки. Кобольд сломал ему сустав нижней челюсти.
— Вынесите его во двор!
Мадрог схватил с письменного стола вышитый платочек и вытер кровь с приклада арбалета. Жаль, что Марта не видит сейчас Шандраля…
Пока воины вели князя вниз, капитан шмыгнул к потайной двери, ведущей
Капитан осторожно открыл дверь. Эльфийка сидела на стуле и смотрела на покрашенную белым стену напротив. Сложенные руки лежали на коленях. На княгине было простое белое льняное платье. Она быстро взглянула на Мадрога, затем опустила веки.
— Ты не пройдешь со мной во двор, госпожа?
Лейлин молча поднялась. Она слегка втягивала голову в плечи, словно опасалась удариться обо что-то.
Путь вниз по лестнице показался пауку гораздо короче, чем путь наверх. И почему этот проклятый волко-эльф все же не забрал Лейлин?
Она княгиня Аркадии. Мадрог не может пощадить ее.
Во дворе на стульях уже сидели члены княжеского дома. Сидели с привязанными к стульям руками. Мать Шандраля, две тетки и оба его младших брата. Они казались сдержанными или раздраженными. Казалось, они еще не поняли, что их ожидает. Младший брат князя изо всех сил старался выглядеть скучающим. Они были настолько самоуверенны, что даже состояние Шандраля не заставило их задуматься. Очевидно, восстание кобольдов лежало за границами их понимания.
Мадрог проводил Лейлин к свободному стулу, стоявшему рядом с Шандралем.
— Привязать ее? — спросил один из стрелков.
— Нет. Она ничего не скажет и не встанет, пока ей не прикажут.
На крепостной стене, на башнях, во дворе — повсюду стояли кобольды в красных шапках. Все они были вооружены, несмотря на то что борьбы больше не будет.
Мадрог наслаждался мгновением. А потом начал произносить речь, которую вынашивал в своем сердце на протяжении долгих лун. Он клеймил позором тиранию эльфов, их чванство и высокомерие, из-за которых началась война с троллями. А под конец перешел к преступлениям княжеской семьи Аркадии. Список был длинным. Только когда говорил о Лейлин, ему не пришло в голову ничего, кроме как упрекнуть ее в том, что она молча сносила преступления своего мужа. На миг паук замолчал. А затем перешел к лучшей части своей речи.
— Никогда еще эльфы не марали своих рук! Даже когда речь шла о смерти, у них были слуги — палачи и их помощники, с веревками и мечами. Мы казним иначе. Мы не боимся пачкать руки в крови, если приговор справедлив. Освободите Аркадию от этих змеенышей! Заряжай!
Пятьсот арбалетных прикладов оперлись на плечи. Щелчки курков
Глиняный тигель разбился о мостовую двора прямо рядом с Мадрогом. Навстречу капитану покатился густой черный дым.
Без жалости
— Их уже даже не пятьдесят, — произнес Бруд. — Давайте закончим охоту. К тому же из выживших некоторые умрут, когда у них начнется гангрена обмороженных частей тела. Какой нам прок, если мы догоним и убьем еще нескольких?
Бродгрим сердито зыркнул на него.
— Ты боишься драться?
— Во время битвы в узкой долине мы с ребятами убили их лучников, — раздраженно ответил разведчик. — Где ты был в тот день? Набивал брюхо в разоренном городе?
— А где был ты, когда при Мордштейне мы победили величайшего из эльфийских полководцев?
Следопыт поднял руки. Ему не хотелось ссориться с любимчиком Оргрима. После того как они наконец победили эльфов под командованием убийцы Элодрина, герцог послал на юг всего лишь триста воинов, которые должны были преследовать людей. Но он не собирался жечь человеческие города. Оргрим знал, кто настоящий враг, которого нужно искоренить. Он вернулся в Альвенмарк, чтобы разбить последнее войско эльфов и навеки прогнать с трона тираншу Эмерелль.
Не было ничего, что Бруд ценил бы в Бродгриме. Вожак стаи был высокомерен и вспыльчив. Он не знал этих земель, но советов не принимал. Бруд не понимал, что нашел Оргрим в этом парне, несмотря на то что в Альвенмарке его хвалили как героя битвы при Мордштейне.
— Думаешь, Оргрим не стал бы сам преследовать людей, если бы они были так важны для него?
— Он отдал мне приказ догнать их.
— Значит, об убийстве речь не шла.
— Я знаю, что он имел в виду. Не переиначивай мои слова, Бруд. И не пытайся захватить руководство стаей, иначе я убью тебя, старый волк.
Разведчик выдержал взгляд вожака стаи.
— Старые волки отличаются тем, что пережили многих молодых волков.
— И тем, что их кровь стала водой. Отведи меня к людям! Или отказываешься выполнять мои приказы? — Тролль даже не пытался подавить радостное предвкушение, прозвучавшее в последних словах.
Разведчик сплюнул.
— Тогда идите за мной! Люди на перевале у замерзшего озера. Они настолько устали, что сегодня утром не стали сниматься с лагеря. Убить зайца-беляка сложнее, чем эту жалкую кучку.
Бруд специально выбрал самый трудный путь к перевалу. Вскоре он услышал за своей спиной сопение солдат. Они, возможно, хорошие воины, но бегать по лесам умеют плохо. А в голове у их вожака только слава.
Разведчик вспомнил, как он со своими ребятами, штурмовавшими утес, ушел в непроходимые земли, когда эльфы неожиданно появились на поле боя в узкой долине. Он предпочитал выжить, чтобы продолжить сражение позже, когда у противника не будет преимущества. Только дураки прячутся за словами «честь» и «мужество».