Битва королей. Огонь эльфов
Шрифт:
Олловейн же, напротив, придерживался мнения, что костяная гадюка вообще-то давно была мертва и поэтому ее яд утратил силу. Зловещая магия вдохнула жизнь в ее тело, чтобы уничтожить другую жизнь.
— Ты не спал пять дней и ночей, Олловейн. Как думаешь, сколько сможешь еще продержаться? Ганда вне опасности. Позволь мне сменить тебя на страже у ее ложа. — Рейлиф говорил негромко и приветливо, что представляло резкий контраст с его жутковатой внешностью.
Но Олловейн не доверял хранителю. Лицо Рейлифа никогда
А мастер меча уже успел получить представление о враге. Это должен был быть маг, владевший подлым заклинанием смены облика. Эта разновидность магии презиралась почти во всех областях Альвенмарка и находилась под запретом. На след эльфа навели слова Ганды о девантарах, и существовал целый ряд указаний, подкреплявших его подозрения. Поэтому Танцующий Клинок не мог отойти от ложа рыжей спутницы. Их враг мог принять любой возможный облик. Откуда было знать, что хранитель знания и в самом деле мастер Рейлиф?
— Я справлюсь, — устало ответил Олловейн. — Спасибо за предложение.
Рейлиф вздохнул.
— Надеюсь, ты понимаешь, насколько глупо ведешь себя. Мне ведом твой страх. Но когда-нибудь ты снова будешь вынужден довериться кому-то, Олловейн. То, что ты делаешь, благородно, но неразумно. Точно так же благородно и неразумно было пытаться вскрыть змеиный укус и пытаться высосать яд. Тем самым ты едва не убил самого себя.
— Со мной все в порядке, — бесцветным голосом упрямо повторил Белый рыцарь.
— Да, потому что тебе повезло. Яды убивают эльфа не так быстро, как лутина.
— Прошу, мастер, я не хочу сейчас говорить об этом. — Олловейн слишком сильно устал для того, чтобы ввязываться в спор. Все, чего он хотел, — это чтобы его оставили одного.
Но вместо того, чтобы уйти, хранитель знания подошел к ложу Ганды. Поднес слуховую трубочку к груди, послушал биение сердца. Потом погладил шерстку и наконец маленький черный лисий нос.
— Она все еще чувствует себя плохо. Нужно подумать о кровопускании. Тем самым мы выведем остатки яда из организма и дадим ее усталому телу возможность восстановить гармонию соков.
Веки кобольдессы затрепетали.
— Никто… не возьмет мою кровь, — заплетающимся языком пробормотала она. — Я… хочу пить.
Испытывая бесконечное облегчение, мастер меча поднялся. На столе стоял графин с водой. Эльф наполнил стакан. Ему пришлось поддержать Ганду, поскольку та была слишком слаба, чтобы самостоятельно сесть и попить. От напряжения лутинка тяжело вздохнула.
Рейлиф официально поклонился ей.
— Позволь представиться, Ганда из народа лутинов. Мое имя Рейлиф. Я очень сожалею о случившемся.
Ганда, которая, очевидно, только теперь осознала, что совершенно обнажена, натянула одеяло до подбородка.
— Хочу извиниться перед тобой от имени всех хранителей
— Это была его змея, не так ли?
Рейлиф кивнул, сжав губы.
— Да, сосуд, в котором он хранил змею, был пуст. Я никогда и подумать не мог, что он занимается такими видами магии. — В отчаянном жесте он поднял руки. — Галавайн так удивил нас… В его поступках я не узнаю того мужчину, которым он был когда-то. Он повел себя так, словно принадлежит к числу гнусных послушников Алатайи. — Хранитель знания опустил голову. — Могу только еще раз извиниться.
— А где сейчас Галавайн? — Голос кобольдессы звучал немного тверже.
— Мы ищем его повсюду. Звезды альвов библиотеки закрыты, вооруженные сотрудники систематически обыскивают все залы. Он не сможет уйти от нас, — заверил Рейлиф.
— Мне нужно в Зал света! — провозгласила Ганда и села на постели. — Будьте так любезны, подайте мне платье.
— Довольно пока. Ты слишком слаба. Сначала ты должна набраться сил, — решил Олловейн.
Просто невероятно! Только она очухалась настолько, чтобы говорить, как в голове тут же появились глупости.
— Ты мог бы понести меня, Олловейн. Или хочешь опять оставить меня одну?
Эльф глубоко вздохнул. Собрался сердито ответить, но взял себя в руки. Должно быть, это последствия яда. Она немного не в себе. Нужно постараться понять ее.
Лутинка свесила ноги с постели и потеряла равновесие. Просто повалилась вперед, как мешок.
Олловейн поймал ее.
— Ну вот, видишь. Пожалуйста, послушайся меня хоть раз.
Ганда умоляюще поглядела на него. Ей все еще было страшно.
— Нам нужно уходить отсюда, — прошептала она. — Мы все еще в опасности. Но прежде чем мы уйдем, мне нужно еще раз пойти в Зал света. Пожалуйста.
«Мы вне игры»
Несмотря на то что лица были слегка покрыты песком, сомнений быть не могло. В дюне были погребены Галавайн и Квальбам III. Пустой желудок Ганды болезненно сжался. На миг она испугалась, что ее стошнит.
— Квальбам выглядел иначе, когда встретил тебя? — негромко спросил мастер меча.
Оба стояли немного в стороне от мастера Рейлифа, под присмотром которого кобольды выкапывали трупы.
— Его глаза… — Во рту у лутинки пересохло. — Вчера вечером у него были ярко-голубые глаза. А еще утром они были серыми.
— Это все? Он вел себя как-то иначе? Как он двигался? Были какие-то необычные жесты? Что-то, что сильно отличалось?
Лутинка покачала головой. Смотрела в безжизненное лицо кобольда. Он умер, потому что она знала его. Убийца понимал, что она не заподозрит Квальбама, если встретит его.