Битва королей
Шрифт:
– Ты сам знаешь, – вздохнул Тирион.
– Ну, если угодно, то да, Томмена. Ведь нельзя же предлагать Мирцеллу и Дорану Мартеллу, и Лизе Аррен разом.
– Напомни, чтобы я больше не играл с тобой в угадалки. Ты плутуешь.
– Томмен хороший мальчик.
– Если забрать его у Серсеи и Джоффри, пока он еще мал, из него и человек может вырасти хороший.
– И хороший король?
– Король у нас Джоффри.
– Но если с его величеством приключится что-то худое, наследником будет Томмен. Такой мягкий по натуре и такой… послушный.
– Ты не в меру подозрителен, Варис.
– Воспринимаю это как похвалу,
– Имя которому – Серсея? – засмеялся карлик.
– Что такое интересы государства против любви матери к родному чаду? Быть может, королева ради чести своего дома и безопасности своей страны согласилась бы еще расстаться либо с Томменом, либо с Мирцеллой, но с обоими сразу? Нет.
– Чего Серсея не знает, то меня не тревожит.
– Ну а если ее величество прознает о ваших планах до того, как они осуществятся?
– Тогда я буду знать наверное, что человек, рассказавший ей о них, – мой враг.
Варис хихикнул, а Тирион подумал: «Третий».
Санса
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Слова оставались теми же, как ни перечитывала их Санса с тех пор, как обнаружила у себя под подушкой клочок пергамента. Она не знала, как попало сюда письмо и кто послал его. Оно не имело ни подписи, ни печати, и почерк был ей незнаком. Санса спрятала пергамент на груди, повторяя шепотом, совсем тихо: «Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Что это могло означать? Не отнести ли записку королеве в доказательство своего хорошего поведения? Санса нервно потерла живот. Безобразный багровый синяк, который оставил там сир Меррин, сделался желтым, но все еще болел. Рыцарь был в кольчужной рукавице, когда ударил ее. Она сама виновата. Давно пора научиться получше скрывать свои чувства, чтобы не сердить Джоффри. Услышав, что Бес послал лорда Слинта на Стену, она забылась и сказала: «Надеюсь, что его там заберут Иные». И вызвала недовольство короля.
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Санса так усердно молилась. Быть может, боги наконец ответили ей и шлют настоящего рыцаря, чтобы ее спасти? Одного из близнецов Редвинов или лысого сира Бейлона Сванна… или Берика Дондарриона, молодого лорда, в которого влюбилась ее подружка Джейни Пуль, с рыжевато-золотистыми волосами и звездами на черном плаще?
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Может, это жестокая шутка Джоффри – как в тот день, когда он повел ее на крепостную стену, чтобы показать ей голову отца? Или уловка, чтобы доказать ее неверность? Что, если в богороще ее будет ждать сир Илин Пейн, молча сидящий под сердце-деревом со Льдом в руке и высматривающий белесыми глазами, не идет ли она?
«Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой».
Когда дверь открылась, Санса поспешно затолкала записку под простыню и села сверху. Пришла ее горничная – похожая на мышку, с жидкими каштановыми волосами.
– Чего тебе? – спросила Санса.
– Будет ли миледи принимать ванну?
– Разведи-ка лучше огонь… я что-то озябла. – Санса дрожала, хотя минувший день был жарким.
– Слушаюсь.
Санса
Когда огонь в камине разгорелся, Санса коротко поблагодарила служанку и отослала ее. Девушка подчинилась беспрекословно, как всегда, но Сансе показалось, что глаза у нее хитрые. Небось побежит сейчас докладывать королеве или Варису. Санса была уверена, что все ее служанки шпионят за ней.
Оставшись одна, она бросила пергамент в огонь, следя, как он съеживается и чернеет. «Приходите вечером в богорощу, если хотите попасть домой». Она подошла к окну. Внизу по подъемному мосту вышагивал рыцарь маленького роста, в бледных, как луна, доспехах и тяжелом белом плаще. Судя по росту, это мог быть только сир Престон Гринфилд. Королева позволяла Сансе свободно передвигаться по замку, но, конечно, захотела бы узнать, куда та направляется в столь поздний час. Сир Престон непременно спросит об этом – а что ему сказать? Санса порадовалась, что сожгла письмо.
Она расшнуровала платье и легла в постель, но спать не могла. «Там ли он еще?» – думала она. Долго ли он будет ждать? Как это жестоко – послать ей записку и ничего толком не сказать. Мысли эти повторялись снова и снова.
Если бы кто-нибудь сказал ей, что делать! Ей недоставало септы Мордейн, а еще больше – верной подруги Джейни Пуль. Септа лишилась головы вместе с остальными – только за то, что служила дому Старков. Что случилось с Джейни, Санса не знала – она просто исчезла из своей комнаты, и никто ни словом не упомянул о ее судьбе. Санса старалась не думать о них слишком часто, но воспоминания порой приходили не спросясь, и тогда было трудно удержаться от слез. Санса даже о сестре иногда скучала. Арья теперь уже в Винтерфелле – шьет, танцует, играет с Браном и маленьким Риконом, даже в зимний городок может поехать, если захочет. Сансе тоже разрешали ездить верхом, но только по двору, а это скучно – все время скакать по кругу.
Лежа без сна, Санса услышала крики – сначала далеко, потом все громче и громче. Слов она не разбирала, но шум усиливался – топотали кони, бежали куда-то люди, и кто-то выкрикивал команды. Она подкралась к окну. Солдаты бежали на стену с копьями и факелами. «Ступай в постель, – сказала она себе. – Это тебя не касается – просто в городе снова какие-то беспорядки». У колодцев только и было разговору, что об этих волнениях. В городе скопилось много людей, бежавших от войны, и многим не на что жить, поэтому они грабят и убивают друг друга. «Ступай в постель».
Однако белый рыцарь покинул свой пост, и мост через сухой ров никем не охранялся.
Санса не раздумывая бросилась к платяному шкафу. «Ой, что же такое я делаю? – говорила она себе, одеваясь. – Это безумие». На крепостной стене метались факелы. Может, это Станнис и Ренли пришли наконец, чтобы убить Джоффри и отнять у него трон своего брата? Но нет: тогда стража подняла бы мост, отрезав крепость Мейегора от внешнего замка. Санса набросила простой серый плащ и взяла нож, которым резала мясо. Если это ловушка, лучше уж умереть, чем позволить им и дальше обижать себя. Она спрятала нож под плащом.