Битва на удачу
Шрифт:
Сперва Нэч не мог воспринять то, что видит, но когда понял, его обуял ужас. Гномы вели его самого, Ниану и Аэвера, грязных, нагих, закованных в цепи. С каждым шагом цепи бряцали об пол. Нэч смотрел на себя пленного и не мог отделаться от мысли, будто что-то не так. Наконец его взгляд сосредоточился на правой руке и не обнаружил крепления протеза, словно неким непостижимым образом рука осталась целой при взрыве на Палатиде.
Пленный Нэч поднял голову, и Нэч свободный посмотрел его глазами. Тоннель сменился длинной галереей. По стенам висели факелы, наполняющие
На возвышении, к которому гномы подводили пленных, стояли два толкователя в белых балахонах. В стене за возвышением находились прямоугольный проем Врат, разрывающих грань между мирами. Проход напоминал стеклоподобное вещество, по которому проходили дрожь и слабые волны. За Вратами Нэч видел мир Пасти сумерек. Серую пустошь окаймляли жерла вулканов, исторгавших в черное беззвездное небо клубы пепла. Пепел висел в воздухе крупными серыми хлопьями, не оседая и не уносясь прочь.
Толкователи воздели руки, видение распалось на множество осколков и растаяло.
Нэч смотрел на поверхность воды, видя в отражении свое испуганное лицо. За спиной мелькнули ослепительные одеяния Элевиэт, Нэч обернулся, но в пещере, кроме него, никого не было. Полный смятения, он поднялся, подхватил факел и на негнущихся ногах побрел к эзду. Если видение являлось предсказанием или предупреждением, то относилось к совсем другому времени. Возможно, даже к другому Нэчу, не утратившему руки. Вскочив на эзда, он помчался вперед, пока в темноте тоннеля не возникли отблески знакомого голубоватого сияния.
47
— Это я! — крикнул Нэч на всякий случай. — Не стреляйте.
Его продолжало трясти после видения в пещере, но этого никто не заметил. Все смотрели на одного их орков, привалившегося спиной к стене. Нэч подошел к Ниане, коснулся плечом ее плеча.
— Дроу ранили Умо еще наверху, у ручья, — прошептала Ниана. — Он ничего нам не говорил. Решил, что рана пустячная, обычная царапина. А потом просто упал без сознания.
На губах Умо запеклась желтая слюна, на левом плече зияла гноящаяся рана с корочкой синей крови.
— Он выживет? — спросил Нэч, заранее зная ответ.
Умо попытался что-то сказать, но глаза закатились, из груди вырвался хрип. Тело дернулось, и голова упала на грудь.
"Если бы у меня была Живая вода, я бы излечил его! — с яростью подумал Нэч и отошел к эзду. — Я добуду Живую воду! И тогда никто не умрет вот так!"
Оро вынул из тюка шкуру, и Адо и Эло замерли в стороне. Не выражая никаких чувств, Оро принялся пеленать бездыханное тело Умо.
— Поедемте, — сказала Ниана, садясь на эзда.
Нэч передал факел одному из орков.
— Удачно разделался с погоней? — осведомился Аэвер.
— Как видишь, — ответил Нэч и хлопнул Грюгхеля по спине. — Веди нас.
— Я никогда здесь не был, — отозвался Грюгхель.
— Мы ведь тоже. А у тебя острый нюх на грибы.
Под злобным взглядом Отиры, Грюгхель возглавил отряд, освещая путь фонариком. Нэч надеялся,
Орки подожгли шкуру и догнали отряд, двигающийся в тягостном молчании. За спинами плясало тусклое пламя. Чреда смертей давила на Нэча невидимой тяжестью. Он испытывал непреодолимое желания поговорить с Нианой, расспросить о Грезааре, рассказать об Элевиэт и пугающем видении в пещере, сообщить, что является обладателем медальона с таинственными возможностями. Но не мог найти слова, чтобы начать.
Они минули еще несколько развилок. Под молчаливое одобрение Грюгхель всегда выбирал правый проход. Нэч окончательно утратил представление о направлении, предоставив воле случая решить исход блужданий по нескончаемым тоннелям. Преследователи не возобновили погони, и это можно было считать маленькой победой, хотя толкователи наверняка имели другое мнение на этот счет и действовали исходя из своих целей…
— Вот и тупик!
Злой голос Отиры вывел Нэча из задумчивого оцепенения, в котором он пребывал последнее время.
— Не спеши с выводами, — проворчала Ниана.
Встряхнувшись, Нэч подстегнул эзда и поравнялся с Грюгхелем. Свет фонарика шарил по преградившей путь стене, выложенной из камня с дверью посредине.
— Только этого не хватало, — пробормотала Аэвер.
— Что это? — осведомился Нэч.
— Во всяком случае не тупик, — отозвалась Ниана и бросила неприязненный взгляд на Отиру. — Неужели мы так глубоко забрели?
— Возможно, что и забрели, — сказала Отира, всматриваясь в стену.
— И все-таки, с чем мы имеем дело? — Нэч почувствовал раздражение. Как, оказывается, тяжело жить в мире, где на каждом шагу появляется что-то, о чем не имеешь даже смутного представления.
— Это гномья граница, — выдохнула Ниана. — Впереди их царство Рокуд-Агар.
— Гномья? — переспросил Нэч.
— И если гномы нас не пропустят, придется возвращаться, — добавила Отира.
Ниана постучала по металлической двери, и маленькое окошко, находящееся на уровне пояса человека, со скрипом распахнулось. Нэчу с высоты эзда его трудно было заметить. В окошке возникло лицо, скрытое густыми усами и бородой.
— Приветствуем гномов царства Рокуд-Агар, — сказала Ниана.
— Назовитесь! — потребовал глухой голос на гоблинском языке.
— Мы — стражники Готрии, — сообщила Ниана. — Просим разрешения пройти в лес Обрайг.
— Вижу, тролль у вас уже есть. Что везете?
— Оружие глирельдов.
Звякнули засовы, и в дверях возник человечек со светильником в руке и секирой за поясом, ничем не отличающийся от гномов, которые в видении вели закованных в цепи Нэча, Ниану и Аэвера к толкователям. Но в видении у него была своя рука, и Нэч не представлял, что это значит.