Битва над бездной
Шрифт:
– Возможно, и сможет, но в передачках однозначно не должно быть наркоты и оружия, так как их сразу обнаружат легавые.
– Кто-о, не понял?
– Специально натасканные собаки.
– А если деньги?
– Зачем их в передачки совать, когда можно через Юру или меня отдать? – удивился Эди.
– Все понял, я подумаю, кого из известных вам людей в гостиницу прислать.
– И еще, Андрей Ефимович, прошу не превращать в детективный роман передачу мне писем и денег, а то в прошлый раз Марк так закрутил ситуацию своими выкрутасами, мол, давай попьем кофе то там, то здесь, вместо того чтобы прийти в номер. Из-за этого я не успел потренироваться
– Ох, этот Марк, ему только поручи что-нибудь, так он нафантазирует черт-те что. Так и быть, я ему в этот раз накручу хвоста, и он примчится к вам без всяких там кафе.
– Андрей Ефимович, вы, ради бога, не обидьте Марка, он хороший парень, – улыбнулся Эди и, наполнив рюмки водкой, предложил выпить за его здоровье.
– Мне нравится, что вы беспокоитесь о нашем товарище, – высокопарно заметил Моисеенко и осушил рюмку. Затем, отпив из стоящего рядом бокала чуточку минеральной, продолжил: – Дорогой Эди, прошу иметь в виду, что я очень рассчитываю на то, что вы сможете также исполнить мои просьбы в отношении друзей Юры, и я смогу вас за это достойно отблагодарить.
– Можете быть уверены, я постараюсь все сделать, чтобы достичь нужного результата, – успокоил его Эди, а затем, усмехнувшись, добавил: – И, конечно, получить наш с Юрой гонорар для научной деятельности.
– Это хороший ответ, – воскликнул резидент, затем, вновь выпив минералки, продолжил: – Эди, допускаю, что Саша или даже Олег, бог с ним, не будем обижать и без того обиженного жизнью, захотят передать мне какие-нибудь записки, то просьба сохранить их и привезти в Москву. У Саши к тому же еще могут возникнуть просьбы к вам встретиться с кем-нибудь из его минских знакомых и что-нибудь передать им или, наоборот, забрать, прошу вас, не посчитайте это за труд, помогите, потом, как говорится, сочтемся.
– Письма туда-сюда возить мне не в новинку, да и встреч по поводу Александра было тоже немало. Так что не волнуйтесь, сделаю, как надо, – заметил, усмехнувшись, Эди, – тем более, если позже сочтемся.
– Да, чуть не забыл, скажите, вы с Юрой созванивались?
– Нет, сегодня или завтра позвоню.
– Так вот передайте ему от меня приветы и то, что буду рад его увидеть в Москве.
– Хорошо, обрадую его, что такой высокого уровня человек желает с ним подружиться, – обещал Эди.
– Дорогой Эди, вы уж извините, что все в кучу валю, но это от того, что пытаюсь как можно полнее высказаться по волнующим меня вопросам, пока наши девушки не вернулись, – развел руки в стороны Моисеенко. – Мне тут неожиданно вспомнилось, что вы подружились с братом Юры из Питера. Не посчитайте за труд, спросите о нем у Юры, мол, где точно работает, действительно ли является инженером, в какие города ездит по служебным делам, ну всякое другое, что обычно спрашивают, когда хотят поближе узнать человека, а вдруг все это да пригодится. Понимаете, я же формирую делегации на различные международные ярмарки, поэтому моя цель иметь под рукой как можно больше кандидатур. Но только не говорите Юре, и тем более его брату, если он вдруг там окажется, что это по моей просьбе, а то будет неудобно, если кандидатура по каким-нибудь причинам не подойдет. Такие случаи бывали, и люди обижались, даже письма в ЦК писали. Мне бы этого очень не хотелось.
– Нет проблем, узнаю, у меня к нему, как уже говорил, есть свой интерес на случай, если поеду в Ленинград для работы в архивах, – с готовностью согласился Эди, но сам при этом подумал: «Скорее всего, Моисеенко не удалось поспрашивать у министра обо мне, иначе
– Прекрасно, это хорошо, что наши интересы совпали. Буду надеяться, что в таком же ключе мы продолжим наши отношения, когда вернетесь из Минска. Знайте, у меня будут для вас интересные предложения.
– Только не в ущерб науке, – пошутил Эди, наблюдая за тем, как к столу возвращаются, продолжая о чем-то говорить, Анна Ильинична и Елена.
– Принимается, – в тон ему заметил Моисеенко, а затем встал навстречу жене и помог ей сесть. То же самое сделал и Эди для Елены, не забыв при этом внимательно взглянуть в самые зрачки своей спутницы. Она, конечно, поняла этот взгляд и улыбнулась ему одними глазами, мол, все нормально.
Как только женщины расселись по своим местам, официант подал десерт и чай. После этого продолжились застольные разговоры, которые носили общий характер. При этом, правда, не забыли добрым словом отметить музыкантов и заботливого официанта, качество блюд. Моисеенко особо подчеркнул, что всем повезло находиться рядом с неустанно журчащим фонтанчиком. Анна Ильинична вспомнила о происшедшем инциденте и попросила Елену показать ей некоторые приемы каратэ. Для этого пригласила ее приехать к ней в гости, как только она вернется из Белоруссии.
Глава X
Скоро званый ужин завершился, и сотрапезники, поблагодарив официанта и метрдотеля, вышли в фойе, где, пожелав друг другу удачи, распрощались.
Моисеенки уехали в ожидавшем их автомобиле, а Эди и Елена погуляли непродолжительное время по проспекту и пришли в холл гостиницы, где по предложению Эди сели в дальнем его углу на диван. Со стороны могло показаться, что молодые люди решили уединиться и поговорить о вечном.
– Во время танца мне показалось, что Анна Ильинична не просто жена нашего общего знакомого и, более того, обладает способностью психологически воздействовать на собеседника. Вы не почувствовали этого? – с озабоченностью в голосе спросил Эди.
– Еще как почувствовала, но не волнуйтесь, я ничего лишнего не сказала, – заверила Елена. Затем, взяв Эди за руки, продолжила: – Анна Ильинична действительно опасная женщина: понимаете, в самом начале разговора она словно кольнула в мои зрачки чем-то невидимым, и меня чуть не затрясло. Но я собрала волю в кулак и прогнала страх прочь, и все стало на свои места. После этого Анна Ильинична не раз пыталась повторить свой номер с острыми взглядами, и ничего не происходило. В один из таких моментов она даже закурила, и давай как ни в чем не бывало пускать мне дым в лицо. Но, сославшись на то, что не переношу сигаретный дым, я вышла в фойе. Она, тут же бросив непотушенную сигарету в урну, устремилась за мной и давай сыпать комплименты о том, какая я красивая, умная, сильная и потому обязательно должна быть счастливой. Я, конечно, не возражала, все-таки приятно было услышать о себе такое.