Битва при Гангуте
Шрифт:
«А без того, — писал он, — бог весть, можем ли пройти к Або; неприятель стоит в голом море, где миновать его нельзя».
Петр скомкал бумагу и шагнул к посланцу.
— Доколе же не успевать будем, а? — хрипло спросил он, зажав в кулаке рапорт.
Змаевич, побледнев, ответил:
— Пройти никак нельзя. Шведы на кораблях у самого мыса поперек пути стоят.
Петр поглядел на него и сказал:
— К вечеру соберем совет. Ну, ступай пока.
Карта
Вечером на «Полтаве» в кают-компании собрались на совет все капитаны.
Подвешенный к потолку светильник качался в табачном дыму и чадил. На столе лежала разостланная карта. Бредаль проверял по ней ход галерного флота. Змаевич отвечал на вопросы и разъяснял:
— Мыс Гангут шхерами не прикрыт. Пройти мимо нельзя: корабли шведов скорей наших ходят.
— А много ль их? — спросил Бредаль.
— Да, почитай, весь их флот стоит. Вот почему генерал-адмирал Апраксин мысль имеет: устроить в Твермине склад провианта и, укрепив гавань, зимовать, пока шведы сами, испугавшись льда, не уйдут.
Петр слушал внимательно, потом потребовал, чтобы каждый высказался.
Мнения разделились. Одни предлагали всей эскадрой, стоявшей в Ревеле, итти на неприятеля и отогнать его от Гангута. Другие, более осторожные, возражали, говоря, что корабли к такому походу еще не готовы, и советовали разведать на месте, а в крайнем случае вернуть галеры обратно.
— Числом корабельным, — сказал бригадир Петр Лефорт, — шведы много сильнее. У нас здесь только два фрегата надежных, а прочие — покупные — плохие ходоки. И, стало быть, если подойти близко к неприятелю, то нельзя будет в случае беды отступить, а показаться только издали — один смех.
Петр утвердительно кивнул голевой и добавил:
— При этом и лоцманов нет провести корабли по незнакомым местам.
Рисковать с небольшой эскадрой всем казалось опасным. Совет ничего определенного не решил.
Наутро Петр вызвал Бредаля.
— Кум, — сказал он, — генерал-адмирал без нас дела не решит. И нам, не видя своими глазами, решать нельзя. Галеры наши в опасности. И поэтому я думаю к ним ехать. И тебя беру. Готовь «Принцессу».
К вечеру бригантина «Принцесса» покинула Ревель.
Отъезд Петра приказано было держать в большом секрете. О цели и маршруте его поездки никто ничего достоверного не знал.
Шведский трехмачтовый фрегат.
Шведская эскадра, ходившая к Ревелю, вернулась к мысу Гангут, к стоянке своего флота.
Вице-адмирал Лилли отправился с докладом на адмиральский бриг «Бремен».
Адмирал Ватранг радостно встретил своего помощника.
— Каковы успехи? — спросил он.
— Разведка прошла удачно, — ответил
— Почему же вы не захватили его?
— Нас узнали, хоть мы и шли под английским флагом; судно спаслось в гавань. Русские корабли вышли нам навстречу в столь большом числе, что принять бой нельзя было, и я счел разумным отступить.
— Так вы думаете, что русская эскадра не в состоянии будет помочь своим галерам? — спросил Ватранг после небольшого раздумья.
— Я твердо убежден в этом, — сказал Лилли.
Ватранг взглянул на карту, где флажками была отмечена стоянка русских галер.
— Это сулит нам немалый успех, — пробормотал он. — Разгромим лодчонки, а к осени пойдем на Ревель и Петербург. Не так ли?
Лилли утвердительно кивнул головой.
— Будем ждать русских здесь, у мыса Гангут, — закончил Ватранг.
Лилли откланялся и ушел.
В шторм
Бригантина «Принцесса» плыла по Финскому заливу. Густые облака неслись над морем, предвещая шторм. Ветер крепчал. К вечеру разыгралась буря.
Матроса, крепившего паруса на мачте, ветром сбросило в море. Оторвавшаяся рея при падении порвала снасти. Огромные волны перекатывались через палубу, грозя ежеминутно смыть матросов в море.
Команду бригантины охватил ужас. Наступившая ночь увеличила смятенье. Ударом волны оторвало пушку, и она с грохотом покатилась по палубе, ломая все на пути. В трюме открылась течь. Петр, сбросив камзол, помогал матросам конопатить щель, в которую била вода. Вода протекла к песку, заменявшему балласт, и на дне трюма образовалось болото. Работали изо всех сил, по колено в жидкой грязи. При крутых кренах судна бочки с пресной водой, сухарями и солониной катались по трюму, сбивая людей с ног… Едва успели остановить течь, как открылись новые две.
На палубу нельзя было показаться.
Налетевшей волной смыло рулевого и обломило руль.
Судно потеряло управление. Буря уносила его в море. Людьми овладело отчаяние…
Около полуночи ветер внезапно начал спадать. Бригантина без снастей и мачты пошла тише. Куда ее уносило ветром, никто не знал.
Петр подозвал Бредаля.
— Надо на шлюпе точно разведать, где суша, — сказал он. — Люди устали. А в темноте и на скалу наскочить можем.
Норвежец безнадежно покачал головой.
— А кто пойдет на погибель верную? Море страшное. Надо обождать света…
— Эх ты, кум! — сердито сказал Петр. — От тебя ли это слышу? Что за моряк, если он воды боится! Я сам пойду. Давайте шлюп.
Бредаль стал его отговаривать:
— Негоже вам в рискованное дело лезть. Вы лицо государственное…
Но Петр стоял на своем. По его приказу матросы отвязали шлюпку.
Ветер несколько стих, но море все еще было бурное, ночь темная. Бредаль хотел было ехать вместе с Петром, но тот сказал: