Битва при Кадеше
Шрифт:
В соответствии с обещаниями Аша Рамзес подарил хеттской женщине дом в Пи-Рамзесе и обеспечил ее пожизненное содержание, позволяющее покупать еду и одежду, а также оплачивать работу служанки. Растерявшаяся от благодарности крестьянка с большой охотой рассказала бы правителю о судьбе Аша, но она не знала, что с ним случилось.
Рамзес пришел к выводу, что его друг арестован и, несомненно, казнен. Конечно, Аша мог пустить в ход последнюю хитрость: заставить поверить, что он работает на Шенара, то есть на хеттов. Но дали ли ему время высказать свои оправдания и убедить в своей невиновности? Какова бы ни была его судьба, Аша наилучшим
Кадеш. Быстро. Опасность.
Аша больше ничего не написал, опасаясь, что его послание могут перехватить, и он не доверился крестьянке из страха быть преданным. Но эти три слова говорили достаточно.
Когда Меба призвали на большой совет, он бросился в свою туалетную комнату, и его стало рвать. Ему пришлось прибегнуть к самым стойким духам, приготовленным на основе азиатской розы, чтобы скрыть плохой запах изо рта. С момента ареста Шенара, удивившего весь двор, помощник бывшего верховного сановника ждал, что его также посадят в тюрьму. Бежать — значит признать себя сообщником Шенара. Меба не мог также предупредить скрывающегося Офира.
По дороге во дворец Меба пытался размышлять. А если Рамзес его не подозревал? Он ведь не считался другом Шенара, занявшего место верховного сановника, долго державшего его в стороне и призвавшего к себе с единственной целью и явным намерением унизить. Таково было мнение двора, возможно, таким оно будет и у царя. Не является ли Меба жертвой, к которой судьба, наконец, была справедлива, уничтожив его преследователя Шенара?
Меба должен был проявить скромность и не требовать должность, ставшую свободной. Ему надлежало вести себя достойно, как подобало бы высшему чиновнику, то есть заставить забыть о себе и ждать момента, когда судьба решится в пользу хеттов или Рамзеса. В первом случае он сумеет извлечь выгоду из создавшегося положения.
Большая часть военачальников и опытных воинов присутствовали на большом совете. Фараон и Великая Супруга Фараона заняли свои места на троне.
— Ввиду полученной нами информации, — объявил Рамзес, — Египет объявляет войну Хеттской империи. Под моим командованием наши войска завтра утром отправляются на север. Мы только что отослали императору Муваттали депешу, объявляющую об официальном начале военных действий. Так давайте победим мрак и поддержим господство Закона Маат на нашей земле.
За большим советом, самым коротким за время царствования Рамзеса, не последовало никаких обсуждений. Придворные и военные в молчании разошлись.
Серраманна прошел мимо Меба, не глядя на него.
Вернувшись в свой кабинет, дипломат выпил кувшин белого вина из оазиса.
Рамзес обнял своих детей Ка и Меритамон, с радостью бросившихся ему навстречу в сопровождении царского пса Дозора. Под руководством Неджема, садовника, ставшего земельным управителем, они совершенствовались в умении писать иероглифы и играли в змей. В этой игре надо было избегать темных уголков, чтобы достигнуть страны света. Для мальчика и девчушки этот день был похож на другие. Радостные, они пошли за милым Неджемом, пообещавшим прочесть им сказку.
Сидя в траве,
— Как ты относишься к предательству твоего брата?
— Меня удивила бы его верность. Надеюсь, что благодаря смелости Аша мне удалось обезглавить чудовище, но осталось еще много неясного. Мы не нашли колдуна, а ведь Шенар, возможно, имел и других союзников как среди египтян, так и среди иноземцев. Будь очень осторожна, Нефертари.
— Я буду думать о государстве, а не о себе самой, пока ты будешь рисковать жизнью, чтобы защитить Египет.
— Я приказал Серраманна остаться в Пи-Рамзесе, чтобы обеспечить твою безопасность. Он, кто бы так хотел уничтожить хеттов, не перестает сердиться на меня.
Нефертари положила голову на плечо Рамзеса, ее распущенные волосы ласкали руки царя.
— Я едва избежала опасности, а теперь ты, в свою очередь, рискуешь жизнью… Сможем ли мы хоть несколько лет пожить в мире и счастье, как твои отец и мать?
— Может быть, но только при условии, что победим хеттов. Отказ от войны приведет Египет к уничтожению. Если я не вернусь, Нефертари, замени меня, управляй страной и пресекай любые попытки захватить ее. Муваттали превратил побежденные народы в рабов. Так пусть же жители Двух Земель никогда не разделят их участи.
— Какая бы судьба нас ни ждала, мы все-таки познали счастье, счастье, возникающее каждую минуту, скоротечное, как запах или как шелест ветра в листве. Я принадлежу тебе, Рамзес, как волна морю, как распустившийся цветок освещенному солнцем полю.
Левая бретелька платья Нефертари сама по себе соскользнула с ее плеча. Губы царя целовали теплую и ароматную кожу царицы, он медленно обнажал ее расслабленное тело.
Стая диких гусей пролетела над дворцовым садом Пи-Рамзеса, когда Рамзес и Нефертари слились в огне их желания.
Незадолго до рассвета Рамзес оделся в специальном месте храма Амона и освятил еду и питье, которые будут использоваться во время обрядного торжества. Затем Фараон вышел из святилища и созерцал восход солнца, его покровителя. Богиня неба поглотила солнце на закате, чтобы заставить вновь появиться его на рассвете после трудной борьбы с силами тьмы. Не походило ли это сражение на ту войну, которую сын Сети готов был начать с хеттскими ордами? Взошедшее светило показалось меж двух холмов на горизонте. По древним легендам на этих холмах росли два огромных дерева из бирюзы, раздвигающихся, чтобы дать проход свету.
Рамзес произнес молитву, повторяемую каждым его предшественником.
— Приветствую тебя, Свет, рождающийся из девственных вод, ты, появляющийся на поверхности земли, озаряешь Египет своей красотой. Ты главная душа, приходящая в мир сама по себе, и никто не знает твои истоки. Ты пересекаешь небо, как сокол с пестрым оперением, и отгоняешь зло. Лодка ночи — справа от тебя, лодка дня — слева, экипаж лодки света ликует.
Возможно, Рамзес больше не передаст это послание Свету, если в Кадеше его ждет смерть. Но другой голос придет ему на смену, и слова к Свету не будут потеряны.