Битва с небесами (сборник)

Банч Кристофер

Он поднял ее на руки, отнес в спальню, опустил на кровать.

– Подожди, – сказала она. – Туфли…

– Не волнуйся. У нас есть горничные.

Она откинулась на спину, полуголая, подобрала ноги и сквозь опущенные ресницы смотрела, как Джошуа раздевается.

Он коснулся сенсора, и комната погрузилась во мрак, только в дверной проем падал сноп света.

Он встал над ней на колени, задрал руками платье, принялся мять ягодицы. Никакое на ней было не трико – она просто сбрила все волосы.

Кристина

застонала, забросила на него ногу.

– Да, – прошептала она. – Да, мой Дионис.

Кристина вскрикнула, забилась, потом обмякла. Ноги ее опустились на кровать. Джошуа, все так же стоя на коленях, гладил ее грудь.

– Я очнулась, – сказала она через какое-то время.

Джошуа вошел в нее, она задохнулась.

– Подожди пока, – прошептала она, – одну секундочку.

– Только одну.

– Может быть, у хаоса и впрямь есть свои достоинства.

– Когда он на своем месте, – согласился Вольф. – В спальне логика неуместна.

– Я могла бы с тобой поспорить, – отвечала Кристина, – но не уверена, что способна сейчас думать.

Джошуа приподнял ее бедра, притянул к себе.

– Лучшее враг хорошего, – сказал он.

– Нет… то есть да, – выговорила она, чувствуя в себе его медленные движения. Потом замотала головой из стороны в сторону, плотнее обхватила его ногами. – Да. Выруби меня еще раз.

* * *

Джошуа вышел в халате. Люсьен читал газету.

– Через час для вас будут распоряжения, – сказал Вольф, – потом считайте себя свободными. До вечера мы не выйдем.

Люсьен взглянул неодобрительно, промолчал, взял ком и начал нажимать кнопки.

Недавно рассвело.

Джошуа взял поднос с завтраком, забрал в спальню.

Кристина, голая, смотрела в окно, перегнувшись через подоконник.

Джошуа поставил поднос, скинул халат, подошел к ней и поцеловал в спину.

– Как ты думаешь, снизу нас видят? – спросила она.

– Вероятно, – бодро ответил Вольф. – И примечают каждое нескромное движение.

Кристина хихикнула.

– Какой приятный звук, – сказал Вольф.

Кристина помолчала, затем промолвила:

– Это ничего не меняет.

– Меняет, и многое, – сказал Вольф. – Во-первых, теперь тебе необязательно спать на кушетке. И ты уже объяснила, что твой Афельстан разрешил тебе порезвиться.

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю.

Он обнял ее, обхватил груди ладонями, притянул к себе.

– Джошуа, я больше не могу. У меня все болит.

– М-м-м-м.

– Перестань!

– М-м-м-м.

– Ой. Ой. О-о-о-о!

* * *

– За работу, друзья, – сказал Вольф. – Слушайте приказы. Кристина, Макс, идете со мной. Прихватите

двух самых надежных охранников. Оденьте их строго. Десять человек в тяжелый лифтер, который мы наняли. Если я или Кристина позовем на помощь, они должны быть готовы открыть стрельбу. Ты, Люсьен, останешься у лифтера, как будто ты шофер. Возможно, нам придется отступать в спешке – тогда ты нас прикроешь.

– Нет, Вольф, – сказал бородатый. – Мне приказано не спускать с вас глаз.

– Клянусь… ну, что там для вас свято?.. Клянусь «Критикой чистого разума», что не собираюсь бежать. Тем более что двое из вас будут со мной.

– Нет, – твердо заявил Люсьен. – Вы могли переманить одного из нас на свою сторону, – он выразительно взглянул на Кристину, – но кое-кто еще помнит о своем долге.

– Довольно, – рявкнула Кристина. – Я по-прежнему тут главная. Выйдем в соседнюю комнату, Люсьен.

Читет неохотно подчинился. Кристина вошла следом, хлопнула дверью. Из комнаты донеслись громкие голоса.

«Чрез величье к последнему обольщению» – не к месту вспомнилась Вольфу строчка из Элиота. Они с Максом избегали смотреть друг другу в глаза.

Кристина и Люсьен вернулись, сели.

– Раз мы все так замечательно ладим, – произнес Вольф, – может, мне позволят взять один вшивенький пистолетик? Я… – Он не договорил. Кристина и Люсьен одновременно покачали головами.

– Ладно, – сказал он. – Я рад, что вы двое хоть в чем-то согласны. Значит, пойду безоружным. Но если кто-нибудь дернется, пришейте его на месте. Мы до сих пор не знаем, где наша цель.

* * *

– Сегодня вы играете вполне успешно, – сказал Игрейн. Голос у него был такой же масленый, как и волосы.

– В сравнении с предыдущим вечером – да, – согласился Вольф. – Мне и впрямь стоит держаться подальше от костей.

– Значит, ваше сердце принадлежит рулетке, – сказал Игрейн. – Мое тоже.

Вольф еще вчера заметил, что владелец, обходя зал, внимательнее всего глядит на рулетку.

– Я люблю ее, – кивнул Вольф. – Особенно традиционную, с одним зеро [2] .

– Мы не жадные, – заметил Игрейн.

– Faites vos jeux, m'sieux [3] , – объявил крупье. Возле рулетки стояли еще восемь человек.

2

Когда шарик останавливается на секторе «зеро», все ставки идут в доход казино. В европейской рулетке зеро одно, в американской – два.

3

Делайте ваши ставки, господа (фр.).