Битва самцов
Шрифт:
Сев в кровати, я заметила приготовленное для меня новое бельё и шёлковый халат. Предусмотрительный! Когда только успел?
Часы ответили на данный вопрос. Я проспала чуть больше, чем требовалось. А ощущение, что совсем не сомкнула глаз. Ноги были ватные, и слабость во всем теле была невыносимой. Абсолютно не хотелось искать сил на движения. И только аппетитные запахи манили на кухню.
Яркие солнечные лучи наполняли просторную гостиную теплом и светом сквозь стеклянную стену. Сама судьба выталкивала меня из чёрного дупла в светлый мир. Завернув за угол, я обнаружила чистую кухню и Читтапона у плиты в одних шелковых
– Проснулась? – спросил он, не оборачиваясь.
Я прошла к столу, размышляя, как мне вести себя с ним и что говорить.
– Я приготовил американский завтрак. Сосиски и омлет, – сказал он. На этот раз он стоял ко мне лицом и улыбался.
Он ухаживал за мной, и это было так трогательно. Я аж расчувствовалась. В моём представлении «звёзды» мирового масштаба не знают, что такое плита и на кухню не ходят. В нашем доме всем занималась прислуга, а тут… молодой парень, известный и богатый человек, делал всё сам.
– И что дальше? – спросила я, накладывая себе в тарелку омлет.
Читтапон взял горячий тост, намазал его толстым слоем масла, сверху положил ломтик ветчины, затем сыр и лист зелёного салата.
– А чего ты ждёшь? – Он протянул бутерброд мне.
– Спасибо. – Я должна была улыбнуться? Да простит меня Читтапон Ли, но мое лицо осталось бесстрастным. –Тыже управляешь моей жизнью. Я даже представить не могу, что ждёт меня в следующий час, не то, что завтра. Мы поженились, переспали… Дальше?
Кореец откинулся на спинку стула, пронзив меня насквозь своим взглядом, чем вызвал холодную дрожь.
– Наслаждайся жизнью, Элора! Ты не в плену.
– Да? А я почему-то думаю совсем иначе.
Теперь он подался вперёд и долго рассматривал меня, поставив локти на стол. Длинная чёлка упала на глаза, но, похоже, ему это не мешало. Я вонзила ногти в ладони. Я не могла находиться под тяжёлым и пристальным взглядом его холодных как ледник глаз. Я боялась, что корейцу слышно, как взволнованно бьется сердце у меня в груди.
– Хорошо, – изрёк он. – Если тебе так хочется знать… У нас медовый месяц, поэтому сейчас позавтракаем и поедем развлекаться.
Я вопросительно вскинула брови.
– Это как? В лимузине?
– Ну почему же? Нет.
– Пешком? – не удержалась от смешка я. – Ты в своём уме? Тебя же узнают, а через полчаса на первой полосе будет наше фото, где мы держимся за ручки.
Не поднимая глаз, он лукаво улыбался.
– Мне нравится ход твоих мыслей. Чай или кофе?
Я виновато прикусила губу, потому что всё как-то неправильно. Не он, а я должна делать ему бутерброд и наливать чай. Вообще можно сказать, что я вела себя неприлично, возомнила себя гостьей, но я не знаю, что мне делать, тем более мы знакомы не так давно. Всё это так далеко от моих детских мечтаний. Я, как и любая уважающая себя девочка, конечно же, мечтала о любви, представляла будущего мужа. Но никогда не думала, что он свалится мне как снег на голову, и у него будут узкие глаза. Когда мы смотрели фильмы с подружками, я была одной из тех, кто постоянно бранила героинь за нелепое обращение и неправильное отношение к своему мужу или даже любовнику. А сейчас вела себя ничуть не лучше тех самых героинь.
После «ночи любви», как выразился Читтапон,
– Можно я сама налью нам кофе? – спросила я, вложив в голос как можно больше дружелюбия. – По утрам я предпочитаю кофе.
– А я редко пью кофе. Предпочитаю чай.
– Тогда позволь поухаживать за тобой, муж?
Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо, но, по всей видимости, вышло именно так. Потому что ответ был короткий и сухой:
– Я сам.
~~~
Сеул, Республика Корея
Ким вошла в бар грациозно, медленно и плавно виляя бёдрами. Вон и Тхэ Мин уже ждали её в вип-кабинке. Отдав плащ и перчатки хостесу, Ким поправила причёску и зашла в кабинку, прервав увлекательный разговор друзей.
Тхэ Мин встал, чтобы отодвинуть для своей девушки стул, а когда она села, поцеловал в щеку.
– Как твоё выступление в Шанхае, Ким? – спросил Вон. Этот парень в любое время суток выглядел эффектно и стильно. Было в нем что-то харизматичное и притягательное. Не зря же поклонницы рвали на себе одежду и кидали ему в ноги. Ким находила внешность Вона чересчур нарочитой, идеальной, приторной. Он являлся предметом восхищения всех женщин. Так и её подруга сходила с ума от него, а если они оказывались в одном месте, то почти кончала от удовольствия.
Взять хотя бы эту стильную прическу – он словно только что вышел из салона красоты. Шея увешана цепями и новомодными подвесками, на руках кольца и браслеты. Вон любил красивую жизнь, любил окружать себя изящной, эстетичной обстановкой: красивые дорогие вещи всегда прельщали его. Стремления к одиночеству у Вона не было; напротив, он любил общество, женщин, среди которых мог бы блистать и красоваться, ухаживать и чувствовать восхищение. Он жить не мог без вечеринок, танцев и был в курсе всех самых лучших тусовок города.
Иногда Ким видела в Воне своего союзника. Она могла сговориться с ним, чтобы устроить веселую вечеринку в честь дня рождения Тхэ Мина или Читтапона, а могла приехать и просто поплакаться в жилетку, жалуясь на мягкотелого Тхэ Мина. Он часто выводил её из себя своим занудством. Читтапон, к сожалению, не любил выслушивать слезливые истории о своём друге. Он вообще мало с кем откровенничал, оттого к Ли было трудно подобраться.
– Обычное выступление. Мы ведь не об этом будем говорить? – Ким подмигнула парням и широко улыбнулась. Вела она себя как обычно, но с её приходом парни немного напряглись. – Это правда, что Читтапон нашёлся и вскоре возвращается в Сеул?
Тхэ Мин спрятал взгляд в своём бокале с белой жидкостью. Вон откинулся на спинку стула. Оба откашлялись, а затем устроили игру в гляделки. Ким занервничала.
– Что происходит?
– Всё хорошо, милая, – сказал Тхэ Мин. – До тебя дошли верные слухи. Читтапон возвращается.
– Вот и прекрасно! Надо будет устроить вечеринку в честь…
– Случилось кое-что другое, – перебил её Вон.
– Что же?
Тхэ Мин хотел оттянуть неприятный момент, поэтому предложил Ким сделать заказ, но девушка отказалась. Она буравила Вона взглядом, сгорая при этом от любопытства.