Битва Света и Тьмы
Шрифт:
Меня рвануло вперёд и вбок, я обо что-то ударился головой… и внезапно исчез для себя и остального мира.
Вернее, мир исчез для меня вместе со мной самим. Поэтому углубляться в рассуждения по поводу произошедшего было в тот миг некому.
4
Я вновь появился для себя, когда ощутил краем начавшего пробуждаться вновь сознания, как меня кто-то трясёт за плечо.
— Данил, очнись!.. Очнись!.. — пришли размытые не до конца ушедшим небытиём звуки и
Затем пришла боль — где-то поближе к источнику понимания творящегося вокруг меня незнамо чего.
Кажется, я застонал. В этот момент меня кто-то — наверное, тот же человек, который и тряс меня, — вдруг на секунду схватил меня за одно чувствительное место. И я сразу же открыл глаза — и поморщился от бьющего в глаза дневного света.
Надо мной склонился невысокий человечек с прыщавым лицом, в зелёной футболке и джинсах, и я без удивления узнал в нём Севу (к этому времени функция удивления, похоже, ещё не успела внутри меня подгрузиться).
— А, всё, очнулся! — сказал он и растянул рот в ухмылке. — А я уж было подумал, что перестарался с самолётом…
— Ты как здесь?.. — Я, наконец, смог определить, где именно болит голова, прижал то место ладонью и кое-как сел, моргая и стараясь сфокусировать зрение. — Ты же… вроде… это…
— Это — да не это, — хихикнул он. — Давай поднимайся быстрее, пока менты там не очухались…
Лишь теперь я смог поднять голову и рассмотреть окружающий меня… бардак. Другого слова сейчас я подобрать не мог.
Один из «уазиков» — наверное, тот, что ехал позади и в который как раз и ударился самолёт, — лежал на боку у края дороги, бездумно мигая аварийкой. Другой, в котором был я, выставил кверху все свои четыре колеса среди смятой травы и поломанных кустов у обочины. Ещё один, головной, горел сейчас чуть дальше по дороге.
Присмотревшись, я заметил по разным сторонам от этой «инсталляции» красные треугольнички знаков аварийной остановки. Всё-таки грамотный Сева, сделал всё в соответствии с ПДД… кроме, естественно, того, что совершил перед этим.
А за головным «уазиком» колонны стоял на парализованной крайней правой полосе «Ан-2». Я не очень хорошо разбирался в самолётах, поэтому поверил брату на слово насчёт модели аппарата.
«А где сами менты?..» — пришла мысль, и я пошарил глазами по сторонам.
Одиннадцать тел были сложены в ряд на обочине около ближайших деревьев. Кто-то, как и я минутой раньше, стонал и пытался пошевелиться, прочие просто лежали без движения. Среди бессознательных, как я заметил, был и капитан Сорняков из ОБЭП; его синюю рубашку местами покрывали какие-то бурые пятна.
Я отнял ладонь от места на голове, которым, видимо, ударился о край бокового окна с опущенным до конца стеклом, и без какого-либо выражения взглянул на измазанные в чём-то тёмно-красном пальцы. В том же, что было и на одежде Сорнякова.
— Ты — как их всех?.. — спросил я и снова с тревогой посмотрел на полицейских. — Ты вообще откуда здесь?! Ты же должен быть…
Брат
— Родители ничего не заметили. Утром, когда собирались, я взял с собой ролики. Там же скукотища, в том туннеле-то! Я не смог там усидеть… Доехал до «станции», вылез, докатил до твоего домика и притаился за деревьями. Хотел посмотреть, что там эти придумают…
— И что? Посмотрел?..
— Да, видел, как тебя повязали… Тогда я и понял, что угонял тот самолёт не зря и он может мне пригодиться. Горючего там с прошлого раза должно было достаточно остаться… Рванул на поляну, где его оставил, запустил, разогнался и полетел следом. Еле догнал вас, кстати: эти менты так лихачили…
— Выходит, догнал…
Я обвёл глазами «уазики», из которых один догорал, а два других, казалось, лежали в нокауте.
— Это точно, — хихикнул Сева. — Когда снижался над вами, саданул по крыше задней машины стойкой шасси, а «уаз» как завалится набок и закувыркается по дороге! Средний, где, как я думал, скорее всего, будешь ты, я просто сбросил в сторону с полосы, чтобы, так сказать, по минимуму всем устроить…
— Всем? И мне в том числе?
— Ну а чего ты мне не даёшь прямо сейчас стать таким же драконником, как и ты? Думаешь, зачем я на драконах-то летать учусь?.. А переднюю машину я в зад толкнул — да так, что, похоже, бензобак пробил, — и сразу приземлился. Но этих всех уродов я успел вытащить, прежде чем рвануло, а потом ещё и «скорую» им вызвал… Кстати, вот держи.
Он протянул мне мой драконофон. «Что ж, — подумал я, убирая устройство в карман, — значит, обшарить полицейских оказалось всё-таки полезно. Главное, чтобы их оружие брат не захотел приватизировать…»
— А если бы что-нибудь пошло не так? — Я выразительно потёр рукой череп. — Если бы ты не рассчитал всё так точно и кого-нибудь случайно убил? Меня, к примеру?
— Я старался сделать так, чтобы этого не случилось. За ментов садиться на пожизненное — это как-то тупо, а ты… конечно, иногда ведёшь себя как мудак, но не настолько же, чтобы тебя мочить!
— Интересно, это когда такое было?..
— Ну, когда ты меня назад отправил, когда мы от бункера за викингом с Кристаллом гнались. Ещё — когда вы с девочками меня с собой замок короля штурмовать не взяли. В чём проблема? Почему вам, драконникам, всё можно, а мне ничего нельзя? Потому что вы старше, что ли?! Мне уже тринадцать — тебе было столько, когда вы с Ульяной Замок Циклонов брали!.. Вы знаете, что сильно меня недооцениваете, а?!
— Не кричи, — поморщился я; хоть сотрясения у меня, видимо, и не было, но голову я всё-таки ушиб будь здоров как. — Я не хотел, чтобы с тобой что-то произошло. В бою ведь всякое могло быть… Себя мне тогда — и в Замке Циклонов, и в бункере, и у резиденции Таре — было не так уж и жалко. И у меня с другими драконниками имелась какая-то важная цель: спасти профессора Хеглена или вернуть Кристалл. А зачем это было тебе? Так, чисто подурачиться, покуражиться, скрасить свою скучную школьную жизнь, да?!