Битва в кружке пива
Шрифт:
Альма расседлав лошадь, и сняв с неё дорожную сумку, быстро пошла к видневшейся поляне. Остальные, привязав лошадей, тоже поспешили за ней. Выйдя на поляну, приключенцы-диверсанты на противоположном конце увидели странное сооружение, напоминавшее избушку, поставленную на что-то похожее, на большие куриные ноги. И сама избушка сильно смахивала на сидящую курицу.
– Избушка, избушка стань ко мне...
– Задом!
– Радостно перебил Альму аналитик Трамс.
– А входить как будешь...
– Начала рассерженная Альма, но её опять перебил развеселившийся
– Через задницу!
– Как всегда, - дополнил левый сержант, - Потому как он аналитик от слова ана...
– Нечего мне избушку мою беспокоить, - раздался скрипучий сварливый голос, - Не графья, чай, обойдёте!
Отряд обошёл избушку и по скрипучей лестнице без перил, все поднялись в горницу. Избушка внутри оказалась больше чем выглядела снаружи. В углу широкой горницы стояла печь, напоминавшая русскую, но с гораздо большими устьем и горнилом. В центре стоял большой стол, накрытый не первой свежести скатертью. Вдоль стен стояли лавки, на одной из которых сидели мальчик и девочка лет шести-семи. Оба пепельноволосые, оба одеты в шорты и футболки. Отличить девочку от мальчика можно было только по большому синему банту, на голове у девочки.
– И кого это нелёгкая принесла, на ночь глядя. Проходите, гости дорогие рассаживайтесь.
– Приветливо проскрипела старуха, суетящаяся у стола. Гости начали рассаживаться по лавкам вдоль стен. Трамс сразу же подсел к детям со стороны мальчика. Альма вытащила из сумки два леденца ввиде петушков на палочке и отдала детям.
– Спасибо, Альма, - хором ответили дети, и начали увлечённо облизывать леденцы.
– И как тебя зовут, очаровательное дитя, - слащавым голосом обратился к мальчику Трамс.
– Ужин его зовут, а её завтрак, - сварливым голосом сказала перешедшая к печи старуха. Подошедшая к ней и заговорившая что-то тихим голосом Альма, отвлекла её внимание от гостей.
– Ужин, ах какое занимательное имя, - просюсюкал Трамс подвигаясь к мальчику. Капитан поморщился и хотел было что-то сказать, но тут мальчик оторвался от леденца и обвёл всех взглядом своих больших жёлтых с вертикальным зрачком глаз. Потом улыбнулся Трамсу, продемонстрировав два ряда острых зубов и лизнул леденец чёрным раздвоенным языком. Трамс побледнел и начал отодвигаться.
– Хватит рассиживаться, гости голодные, - проскрежетала старуха, обращаясь к мальчику, - Давай, садись на лопату!
Мальчик быстро сжевал леденец вместе с палочкой, после чего разделся, аккуратно сложив одежду на лавку. Подошёл к старухе и сел на подставленную лопату. Старуха открыла заслонку устья печи, оттуда пахнуло сильным жаром.
– Иииеэх, - Выдохнула старуха, задвигая лопату с мальчиком в печь. Вынув, пустую лопату, старуха закрыла заслонку. Запахло горелым мясом и паленой шерстью. Сидящие на лавках с ужасом смотрели на старуху, некоторые с трудом сдерживали рвоту.
– А я?
– Тоненьким голоском обижено спросила девочка.
– А ты потом!
– Рыкнула старуха.
– Я сейчас хочу!
– Капризно надула губы девочка.
– Потом
– Опять рыкнула старуха, и тем же рыкающим голосом ласково обратилась к гостям, - Гости дорогие сейчас испечётся, мясца свежего отведаем, - и, закатив глаза, басом добавила, - С кровью!
После чего взяла кочергу и открыла заслонку. Мимо нее, сверкнув белыми ягодицами, промелькнула девочка и скрылась в бушующем пламени. Сидящие на лавках успели заметить, как вспыхнул и моментально сгорел синий бант, который девочка не успела снять. Гости с ужасом посмотрели на две горки аккуратно сложенной детской одежды. Ещё сильнее запахло горелым мясом и палёной шерстью. Еле сдерживая рвоту, Трамс рванул на улицу.
– Мы, пожалуй, не будем вас стеснять, - попытался изобразить вежливый поклон капитан, пятясь к двери, весь его отряд уже выскочил наружу вслед за Трамсом.
– Куда ж вы гости дорогие, а я хотела ещё вами баньку растопить, тьфу с вами, уже заговариваться начала, за одно и помылась бы!
– Дребезжащим басом закричала им вслед старуха.
– Сидеть, - негромко приказала наёмница, попытавшимся было улизнуть из избушки Франку и Дорну.
– Сейчас, сейчас ужинать будем, - забормотала старуха, вытащила из раскалённой печи протвинь с вкусно пахнущим жареным поросёнком и поставила его на стол накрытый белоснежной скатертью.
– Что это?
– Спросил, принюхиваясь, Франк.
– Раньше было маленькой свиньёй, а теперь жаркое, с лесными травками тоже принюхиваясь, ответила наёмница и, уже обращаясь к старухе, сказала:
– Ихха, мне кажется, с запахами ты перестаралась, откуда палёной шерсти взяться-то было?
– Зато проняло-то, как, - звонко засмеялась старуха.
В кабинете колдуна шло важное совещание. Об этом свидетельствовала на половину опустошённая бутылка вина столе и ещё пять пустых под столом. Совещались Колдун и его друг граф Роберт, первый министр и глава всех разведслужб Федерации.
– Ты меня уважаешь?
– Поднял очередной серьёзный вопрос повестки дня Колдун. Ответить граф Роберт не успел, дверь распахнулась, и на пороге появился слуга викторианской внешности.
– Сколько раз тебе ...
– Колдун попытался сфокусировать взгляд на слуге, - Чтоб без доклада не ик ...
– А если хочешь ик, - поддержал Колдуна граф Роберт, - То мог бы там под дверью, всё что тебе приспичило... Ик, доложить. И не отвлекать тут нас от важных дел!
Слуга с достоинством поклонился:
– Там, ваша милость, жертвы возмущаются.
– И что им надо?
– Попытался нахмурить брови колдун.
– Волнуются, когда жертвоприношение начнётся? Они и в баню сходили, и накрасились, уже и оделись, вернее разделись, давно готовы и ждут.
– У нас тут...
– начал граф, но замолчал, увидев как от сильного толчка в спину, слуга вылетел на средину кабинета. В кабинет ворвались пять рассерженных девушек, почти совсем раздетых.
– Мы... Нас... Три дня... В жертву... Когда?
– Все разом громко и возмущенно заговорили девушки.