Битва в Носферусе
Шрифт:
Монгаульская армия кинулась в погоню, и теперь уже фланги были как следует защищены.
3
Монгаулы продолжали преследовать семов.
Солнце висело высоко в небе, заливая выжженную землю Носферуса резким белым светом. Всадники отбрасывали на землю короткие тени. Они ехали быстро, уже не соблюдая строй. Колонны вытянулись в длинные линии. Было ясно, что битва завершилось, однако до следующей стычки песок в часах пересыплется всего лишь раз.
— Не
Гуин, Сиба и остальные семы успели преодолеть не больше полутада. Со стороны они казались пустынным миражом, морским прибоем, катившимся по иссохшей земле. На глазах гохрцев будто бы оживали легенды.
Человек-леопард сдерживал своего скакуна, чтобы семы не отстали. Кровь, покрывавшая его могучее тело, смешивалась с потом, выступившим от жаркого солнца. Маска отливала золотом.
— Сиба, как вы себя чувствуете? — спросил Гуин, натягивая поводья.
— Нормально! Мы поспеем за тобой!
Ветер пустыни доносил до них крики монгаульских всадников:
— Остановите их! Остановите!
— Не дайте им уйти!
— В погоню!
Гуин зарычал и произнес:
— Сиба! Мы почти достигли первой отметки.
— Да, Рийаад.
— Тогда пора!
Сиба засунул руку в сумку, висевшую у него на поясе, и достал оттуда небольшой круглый плод дерева алика. Поднял его повыше одной рукой, другой зажал себе нос и рот, потом крепко зажмурился и раздавил его над головой.
Раздался треск, и во все стороны брызнул сок, словно облако окутавший Сибу. Он взвыл. В воздухе распространился резкий запах аммиака. Все остальные семы проделали то же самое. Через мгновение вид дикарей стал довольно комичным — они кашляли, моргали покрасневшими глазами. Но при этом никто не остановился.
Сиба огляделся по сторонам, протирая слезящиеся глаза и сказал:
— Рийаад, мы скоро доберемся до Чертовой Наковальни!
— Замечательно! Тогда нужно прибавить скорости, храбрые семы! — проревел Гуин и стегнул коня плетью. Тот сорвался с места, подгоняемый к тому же ужасным запахом.
Чертовой Наковальней назывался участок плотного белого песка, страшно нагревающегося днем и так же страшно охлаждающегося ночью. Это место казалось на удивление плоским и слегка опускалось вниз. Его края как-то странно переливались, но лишь опытный глаз мог распознать огромную колонию идохов. Они были такими же белыми, как песок, и лежали неподвижно под испепеляющими лучами солнца, ожидая любой добычи, способной утолить их вечный голод.
Человек-леопард и отряд Сибы направлялись прямо к центру этого места! Идохи потянулись к ним. Зрелище было поистине ужасным, способным вызвать дрожь у самого бывалого воина.
Глаза Гуина налились кровью, шерсть на затылке встала дыбом. По коже пробежали мурашки. Хотя все семы были готовы встретить идохов, они невольно задрожали и попятились. Но почуяв
Пустынное солнце жарило нещадно, и сок начал быстро испаряться.
Сиба снова полез в сумку и раздавил над своей головой еще один плод. Все остальные последовали его примеру, а Гуин выдавил сок двух плодов на передние ноги своего коня.
Больше ни у кого не было алики. Если они не успеют пересечь Наковальню, пока сок не испарится, то их ожидает неминуемая ужасная смерть.
В сердца закрался липкий страх, ноги начали подкашиваться. Семы чувствовали, как студенистые твари жаждут поглотить их.
И тут они увидели то, на что так надеялись.
— Скорее, сюда!
— Рийаад! Ты жив!
Перед ними были женщины племени Тубаи, стоявшие по колено в море идохов на дальнем конце Наковальни. Они сжимали в руках длинные шесты, которыми махали Гуину. Он вместе со своими спутниками двинулся как можно быстрее им навстречу. Женщины погружали свои длинные странные шесты в копошащуюся массу идохов, и те поспешно расступались в стороны. Вскоре воины достигли края Наковальни.
Женщины тут же окружили их. Обуты дикарки были в странные сапоги до колен, а головы покрывали шляпы из древесной коры. На поясе висело множество плодов, распространявших стойкий запах аммиака, который так же исходил и от шестов. Все снаряжение — пояса, обувь, шляпы и шесты — было сделано из древесины или коры дерева алика. Семы знали о том, что идохи боятся его запаха, и часто пользовались этим, иногда даже загоняя студенистых тварей в заросли алики.
— Мы исполнили все, как ты сказал! Этого достаточно, Рийаад? — спросила одна из женщин, приближаясь к Гуину.
Человек-леопард возвышался над всеми, будто отец над детьми, и напряженно вглядывался в море идохов.
— Да, пока достаточно, — ответил он.
— Мы еще ни разу не проделывали подобных вещей, — сказал кто-то. — Боялись, что сока не хватит.
— Здесь, должно быть, половина идохов всего Носферуса, — откликнулся еще чей-то голос.
Женщины рассмеялись, как маленькие.
За Наковальней, заполненной идохами, начиналась каменистая земля. Большинство семов уже отдыхало здесь, растянувшись на солнцепеке.
— Рийаад, — произнес Лото, направляясь к Гуину.
— Что с нашим войском? Каковы потери?
— Примерно такие, как мы и ожидали, Рийаад. Не больше тысячи. Может быть, шесть или семь сотен.
— Потери ох-му куда больше! — воскликнул Илатели возбужденно, взмахнув копьем над головой. Монгаульский меч рассек ему левое плечо, но он не потерял боевого духа.
— Ты сильно ранен, вождь? — спросил Гуин.
— Нет, рана неглубокая! Мы, гуро, не обращаем внимания на такие пустяки.
Гуин снова повернулся к Лото.