Битва Ведьмака
Шрифт:
А я, несмотря на обрушившиеся несчастья, позволил себе улыбку: добрых вестей хватало. Джек, Элли и их девочка в безопасности, и хотя брат не полностью поправился, ему лучше. Кроме того, возможно, меня все-таки не потащат в Кастер.
Однако было кое-что, о чем я умолчал, — не веря в пророчества, Ведьмак бы только рассердился. Мама писала, что тьма вскоре «обретет плоть и снова станет разгуливать по земле»; думаю, она имела в виду дьявола. Прежде мама не раз оказывалась права. Если она права и сейчас, то нам не удастся прервать ведьмовской ритуал на Ламмас, и Сатана вырвется в мир.
Вскоре
Спустя примерно час все решили отдохнуть. Появление Джеймса, Алисы и Ведьмака так взволновало меня, что я, конечно, не смог бы уснуть и предложил покараулить первым. К тому же в любой момент могли появиться ламии, и мне лучше в это время бодрствовать. Я был уверен, что на меня и Джеймса они не покусятся, но к остальным это не имело отношения. Поначалу я думал рассказать брату, что они и его тетки, но чем больше размышлял, тем меньше эта идея мне нравилась. Я и сам, хотя уже целый год учился на ведьмака, никак не мог свыкнуться с мыслью, что дикие создания и впрямь мамины сестры. А каково придется Джеймсу? Поэтому я решил, что открою ему тайну только при крайней необходимости.
Вскоре Ведьмак и Алиса крепко спали, но спустя какое-то время Джеймс поднялся, приложил палец к губам и указал в сторону дальней стены, где стоял мамин сундук. Я пошел следом.
— Не могу уснуть, Том, — сказал он. — Ты не против немного поболтать?
— Конечно нет. Я и впрямь очень рад видеть тебя. Просто жаль, что все так складывается. Меня точит мысль, что во всем виноват я. Ученик Ведьмака будто притягивает неприятности. Элли и Джек все время опасались, что случится что-то скверное.
Джеймс покачал головой.
— Том, все не так просто. Мама хотела, чтобы ты занимался этим делом, хотела едва ли не больше всего на свете. Она сама говорила мне на папиных похоронах. И еще кое-что. Она отвела меня в сторону и сказала, что зло в мире набирает силу, и нам придется сражаться с ним. И попросила меня, если это время настанет, вернуться на ферму и поддержать Джека с семьей. Я согласился.
— Ты собираешься жить там?
— Почему бы и нет? Я не так уж привязан к Ормскирку. Нравилась мне там одна девушка, но у нас ничего не получилось. В прошлом году она вышла замуж за местного фермера, я попереживал, но, как говорится, жизнь продолжается. Я пригожусь Джеку на ферме — там всегда много дел. Или мы построим кузницу за амбаром.
— На жизнь твоим ремеслом не заработаешь, — заметил я. — Сейчас там два кузнеца из Топли, и все обращаются к ним.
— Ну, может, я бы снова начал варить пиво. Помнишь, как ферма называлась раньше?
Конечно, я помнил. Задолго до того, как мама купила ее для папы, она носила имя «Ферма пивовара» и поставляла пиво в местные хозяйства и деревни.
— Но ты же не умеешь варить пиво!
— Нет, но всегда на вкус отличу хорошее пиво от плохого, — улыбнулся Джеймс. — Всему можно научиться! Нужно просто очень постараться. Том, что с тобой? Ты как будто не рад моей
— Нет, Джеймс. Я беспокоюсь, вот и все. Теперь местные ведьмы знают, где мы живем. И наши счеты далеко не закончены. Может, никогда не будут закончены. Меньше всего хотелось бы видеть, как страдает еще один мой брат.
— В конце концов, это мамина воля. Значит, так тому и быть. Думаю, время, которое она имела в виду, уже настало, и, если угроза действительно серьезная, я должен помочь брату и его семье. К тому же Джек наверняка не сразу придет в норму. Мой долг — быть с ними. Так уж я устроен.
Я улыбнулся. Я знал, что такое долг, и понимал брата.
Джеймс кивнул на мамин сундук.
— Что в нем? Стоит оно этих бед?
— Думаю, да, Джеймс. Там история маминой жизни, но понадобится время, чтобы во всем разобраться. И возможно, тут скрыто нечто очень могущественное — то, что пригодится нам в борьбе с тьмой. В основном здесь книги; некоторые похожи на дневники. Видимо, она с самого детства записывала все, что с ней происходило. Ну, еще тут деньги. Хочешь взглянуть?
— Да, пожалуйста, Том, очень хочу.
Я поднял крышку, взял мешок, развязал тесьму и вынул горсть гиней.
— Том, да тут целое состояние! — потрясенно воскликнул Джеймс. — И все эти годы монеты просто лежали в доме?
— Наверное. И вон в тех двух мешках то же самое. Нужно разделить деньги на семерых — они принадлежат всем сыновьям, не только мне. На свою долю ты сможешь купить кузницу и неплохо сводить концы с концами, пока не начнешь зарабатывать.
Джеймс покачал головой.
— Очень великодушно с твоей стороны, Том, но мама сама раздала бы всем поровну, если бы хотела. Нет, мешки лежат в сундуке вместе с другими вещами, пригодными в твоем ремесле, значит, деньги тебе могут понадобиться для чего-то более важного.
Эта мысль не приходила мне в голову, а ведь мама ничего не делала без причины. Да, есть над чем поразмыслить.
Между тем Джеймс взял самую большую книгу, ту самую, которая еще раньше привлекла мое внимание, и открыл ее на первых страницах.
— Что это? — недоуменно спросил он. — Вроде бы мамин почерк, но я ни словечка не понимаю. На чужом языке?
— На мамином языке, греческом.
— A-а… Ну конечно, Том, как я не сообразил? Но тебя-то она учила ему. А меня нет. Интересно, почему? — На мгновение он погрустнел, но потом лицо снова прояснилось. — Знаешь, в чем тут дело? В твоем ремесле. Она ничего не делала просто так, и всегда получалось к лучшему. Может, прочтешь немного? Всего несколько слов.
Он протянул мне книгу, открытую на первой попавшейся странице. Я быстро проглядел текст.
— Джеймс, это мамин дневник, — сказал я и прочел то, что было написано сверху, в переводе конечно.
Вчера я родила прекрасного здорового сына. Мы назовем его Джеймсом. Славное имя, и к тому же его выбрал отец. Но у меня есть для мальчика собственное тайное имя — Гефест; так звали бога огня, покровителя кузнечного ремесла. Я вижу свет в глазах сына, как вижу молот в его руке. Никогда я не была так счастлива. Хотелось бы всегда быть матерью, окруженной маленькими детьми. Грустно, что они должны вырасти и исполнить предначертанное.