Битва во мгле
Шрифт:
– Командир, разрешите? – Разведчик созрел для своего соло.
– Да, Марк. – Жерес произнес имя лейтенанта очень дружелюбно, желая подтвердить искренние, доверительные чувства к старому боевому товарищу.
– Я хотел спросить… – Грабовский помедлил, подбирая слова. – Как вы считаете, не следует ли нам к первой неожиданности добавить вторую и третью? Например, готовить к полету один корабль, а улететь на другом. Отказаться от заготовленных для нас векторов наведения, а также сохранить в секрете точку выхода из Z-пространства.
– Ну, последнее излишне, – высказал свое мнение Фельтон. –
– А почему, собственно говоря, Теос? – Жерес включился в соревнование на самый головокружительный проект. – Кто сказал, что решение проблемы скрывается именно на Теосе?
«Вот это мы договорились!» Участники заговора ошалело поглядели друг на друга. Еще полчаса таких фантазий, и экспедицию ждало непредсказуемое будущее.
– Марк, завтра же… – майор посмотрел на часы, – вернее, сегодня же заберешься в главный слит и еще раз пройдешься по истории Черной зоны. Обрати особое внимание на описание захваченных планет и на их стратегические достопримечательности. Постарайся выяснить, почему выбор пал на Теос. Существуют ли к этому обоснованные предпосылки, или это случайный выбор, или, того хуже, подстава.
– Слушаюсь, только… – лейтенант помедлил, – мне довольно сложно ориентироваться в инопланетных делах. Может, прикомандируете ко мне Торна?
– Нет, – майор был категоричен. – Профессор, конечно, знаток данной темы, но нам нужен свежий, независимый взгляд. – Поразмыслив несколько секунд, Жерес улыбнулся. – Бери в подручные Дэю. С ней вы сможете работать и днем и ночью.
Пип-пип-пип! Сигнал внешнего вызова не позволил Грабовскому обидеться на колкую шутку. Висящий под потолком светильник ожил. Несколько обручей, составлявших его корпус, пришли в движение, открывая сферический объектив голопроектора. Свет померк, а ударивший сверху луч образовал в метре от пола слегка подрагивающую голограмму. Знакомые черты расплылись в хитрой улыбке.
– Что у вас там еще стряслось, Тьюри?
– Ничего страшного, господин майор. – Мишель продолжал загадочно ухмыляться. – К Эктегусу подходят два звездолета. Они только что вынырнули из Z-пространства и примерно через тридцать часов выйдут на нашу орбиту.
– Кто такие?
– Один загружен ядерным топливом и двумя посадочными модулями для самодвижущихся крепостей.
– Хорошо, это как раз вовремя! – Жерес ободряюще посмотрел на Фельтона. – А второй?
– Второй – небольшой транспорт с Земли. Доставил группу медиков и продовольствие.
«Слава богу, наконец мы избавимся от питательной замазки, которой нас потчуют нэйджалы, и вспомним вкус настоящей пищи!» – В голове Марка замаячил призрак банки с консервированной ветчиной.
– Ну и прекрасно, – занятый новыми планами Жерес воспринял это известие абсолютно без эйфории. – Поздравь их с прибытием, задай параметры орбиты и поинтересуйся сроками разгрузки. Ясно?
– Так точно, ясно, – отчеканил Мишель. – Одна маленькая деталь, командир. Начальник медгруппы желает с вами поговорить.
– У них какие-то проблемы?
– Не могу знать! – выпалил Тьюри, хотя по его роже было понятно, что сержант чего-то недоговаривает.
– Ладно,
По тяжелому вздоху Марк понял, что майор приготовился выслушать длинный монолог, сплошь наполненный жалобами и претензиями. Пожелав командиру крепости духа, лейтенант покосился на голограмму.
Изображение Тьюри рассыпалось, а через мгновение на офицеров смотрело уже совсем другое лицо. Грабовский мог ожидать появления кого угодно, от очкастого академика до бородатого знахаря, но только не очаровательную мордашку доктора Рене.
Глава 18
Майор завороженно смотрел на маленькую белую точку, которая, теряясь в низких облаках, беззвучно плыла по ночному небу. Ее можно было принять за звезду, астероид или комету, однако неправильная траектория и высокая скорость выдавали в ней рукотворное творение. На мгновение огонек пропал, а появившись вновь, оказался совершенно не в том месте, где его рассчитывал обнаружить Кристиан. Жересу вдруг показалось, что челнок удаляется прочь от лагеря. Вот дьявол! Почему не работает сигнальное поле? Без маяков транспорт может сбиться с курса! Майор всполошился. Он вцепился в коммуникатор и экстренно вызвал центральный пост:
– Тьюри, какого черта вы не включили сигнальные огни?
– Все нормально, шеф! Мы ведем шаттл, но они еще не подошли на дистанцию навигационного захвата. Как только управление перейдет к нам, посадочное поле включится автоматически.
– Я понял. – У Жереса отлегло от сердца. – Если что-то пойдет не так, немедленно сообщите мне.
– Слушаюсь, шеф.
В голосе сержанта Кристиану почудились смешливые нотки. Жерес моментально прервал контакт, ругая себя за проявленное нетерпение. Неожиданно он осознал, что уже более получаса одиноко торчит возле главного шлюза крепости «Райдхан» и, не отрываясь, пялится в окно. Редкие посетители этой зоны, издалека завидев широкоплечую фигуру, резко меняли курс и тихо исчезали в боковых переходах.
«Вот болван! Завтра же по лагерю поползет какое-нибудь ехидное прозвище, на которые ротные остряки никогда не скупились».
Тихие мягкие шаги заставили Жереса обернуться. Фалек приближался своей обычной походкой старого усталого хищника. Как всегда, начальник эктонской группы был облачен в поношенный форменный комбинезон, изобилующий огромным количеством нашивок, которые красноречиво говорили о заслугах его владельца. Серая металлизированная ткань тускло поблескивала в голубоватых лучах дезинфекторов. При этой подсветке Фалек походил на средневекового воина, закованного в помятые в сражениях доспехи. Но сравнение с рыцарем на этом и заканчивалось. Одного взгляда на эктона было достаточно, чтобы вспомнить о тех самых мифических монстрах, с которыми, согласно легендам, и сражались древние герои. Лысый череп и покрытое рыжей шерстью лицо нанесли бы немалое оскорбление всему кошачьему роду, представителями которого и являлись эктоны. Но подтрунивать над этими плешивыми кошками вряд ли кому-либо могло прийти в голову. Два желтых загнутых клыка делали внешность обитателей Хартуна весьма и весьма агрессивной. Если бы не большие зеленые глаза, светящиеся разумом и доверием, то беседа с ними проходила бы при учащенном стуке сердца.