Битва за Арракис
Шрифт:
На-барон, поприветствовав Раднора и его подручных, слегка пихнул носком ботинка большое деревянное ведро с широкой металлической ручкой, стоявшее посреди комнаты.
– Вот, папа тут подарочек тебе прислал, свеженький, - усмехнулся он.
– Открой, посмотри, тебе понравится, это глава Дома Тлейлаксу только сегодняшним утром в наше распоряжение предоставил. Попросил по возможности заснять результат эксперимента. Не любит он Атрейдесов, что, впрочем, неудивительно с их манерой считать всех поголовно аморальными гадами и высокопарно срать всем в мозги.
– Да без вопросов,
– Это что за хуйня?
– спросил он у своего командира.
– Пиявки?
– Да, это тлейлаксианские пиявки, - злорадно оскалился Раднор, хищно улыбаясь во весь рот.
– Первый сорт, свеженькие и чистенькие! Сегодня отбой, завтра утречком встанем и поработаем, а вечером отвезем нашим друзьям из Дома Атрейдесов этот премиленький сюрприз. Пусть попрыгают, а мы посмотрим и поржем.
– Так пиявок вроде ж как снять нетрудно, нас в институте учили, - пожал плечами Мори.
– Бля, ну что ты такой тупой? Это тебя в институте учили, тебя, - ткнул в него пальцем главнокомандующий Дома.
– Большинство тех мудаков, которые сейчас служат Охуиллусу, даже в школе читать и писать не учили, я уж молчу про институт, и вообще Мудиллус должен быть рад, если его солдаты смогут сообразить, с какого конца стреляет ружье. Поэтому мы неплохо повеселимся, когда будем наблюдать за попытками Атрейдесов снять пиявок.
– Ну ладно, извините, командир, - ответил Мори.
– Как прикажете.
***
Прибывшим на Арракис жителям Каладана очень не понравилась эта негостеприимная планета. Им, привыкшим к сырым зеленым просторам своей родины, показалось, будто они попали в самый настоящий ад: яркое белое солнце пекло настолько немилосердно, что находиться на открытом воздухе без защитного костюма и специальных очков представлялось совершенно невозможным. Ветер поднимал тучи отвратительного горячего песка, который засыпался во все возможные отверстия и щели, мешая людям не только работать, но и дышать. В итоге старший по базе распорядился выдать солдатам и инженерам дыхательные фильтры, но это не особенно облегчило труд страдальцев: с непривычки они обливались потом, их постоянно мучила жажда, а защитная амуниция не позволяла быстро и свободно двигаться.
Чтобы поднять боевой дух своих людей, один из офицеров ближе к вечеру произнес перед ними длинную зажигательную речь о том, каким важным и нужным делом все они сейчас заняты и какую пользу принесет оно в будущем всей галактике. Однако измотанные уставшие люди слушали его вполуха, воспользовавшись случаем, чтобы передохнуть.
Вскоре после прибытия на Арракис новичков распределили по базам; Тоньо остался служить на главной вместе с генералом Тирисом, а пожилого Адриана и еще одного приятеля Тоньо по имени Алан отправили на другую. Теперь старик сидел, тяжело дыша, словно выброшенная на берег рыба, и бессильно опустил руки между расставленных колен - казалось, у него вот-вот откажет сердце, и он завалится назад, словно безвольная кукла. Сам же Алан, такой же простой деревенский парень, как Тоньо, во время речи офицера предавался размышлениям о своей семье, которая осталась
С Тоньо он познакомился во время работы в усадьбе Тириса - Алан был уборщиком, а его новый приятель - садовником. Поначалу юноши просто перекидывались парой-другой слов в течение дня, но потом даже подружились; семья Алана тоже была очень бедной, его мать овдовела, когда ему было всего двенадцать, а его младшим братьям - девять и семь. Самый маленький умер от болезни почти сразу же после отца, и мать, как ни кощунственно это звучало, сказала, что это случилось к их счастью, потому что работать такой ребенок еще не может, а вот кушать стал бы много, но кормить его нечем. Вдова ходила по чужим домам, помогала по хозяйству и стирала белье, порой приходя за полночь со стертыми в кровь руками, пока Алан не подрос и не устроился на работу. Жить семье стало намного легче, но тут началась война, и юношу забрали в армию.
Теперь Алан сидел и думал о своих матери и младшем брате, которые остались на родной планете, а заодно и о своем новом друге. Увидит ли он их еще раз? Не далее как вчера карриал доставил на Арракис танки модели "Минотавр", и сейчас они стояли на большой площадке перед базой, накрытые чехлами. Алану они казались огромными и пугающими, а от людей он слышал, что боевые машины Харконненов куда мощнее и страшнее. Что он будет делать, если на него вдруг попрет такое чудовище?
Пока офицер Дома Атрейдесов вещал перед своими подчиненными, а те делали вид, будто слушают, но на деле предавались унынию, их враги Харконнены отнюдь не дремали. Дождавшись сумерек, Раднор с Ксенаром и Мори незамеченными подобрались к неприятельской базе и аккуратно вытрясли из ведра всех пиявок буквально в нескольких шагах от новеньких танков.
– Кушайте на здоровье, сладенькие мои, - злобствовал главнокомандующий, - будет шестеркам Хуиллуса сюрприз. Для людей эти создания не опасны, они не питаются органическими соединениями, а вот танк для них - очень лакомая добыча.
Спрятавшись за огромной горой песка, Харконнены стали ждать, что получится.
– А нас тут песчаный червь не найдет?
– нервничал Мори.
– Говорят, они реагируют на вибрацию типа шагов или даже сердцебиения...
– Заткнись, долбоеб, - оборвал его Раднор.
– Ты за кого меня принимаешь, за полного мудака, который способен сам потащиться на верную смерть и привести червяку в пасть собственного родственника и лучшего военного инженера Гайди Прайма? Не тупи, тут червяк не водится, потому что спайса нет, и вообще учи биологию! У тебя в школе по ней был кол?
– Хуиллус, дерьмо такое, заслуживает худшего, - прокомментировал Ксенар.
– Говорят, что он пытался настроить против нас Корлина, предводителя фрименов Карфага, а когда тот послал его хуями, обозвал беднягу продажной шкурой.
– Пошел в жопу, еблан каладанский, - с издевкой произнес Раднор, - он, видимо, считает, что все должны работать только на него, желательно за идею и безо всякой платы. А если Корлин не хочет иметь с ним никаких дел, так надо ж обозвать человека в отместку и выставить его полным говном, как же без этого благородному Атрейдесу.
Главнокомандующий думал, что торчать в песках, пока пиявки доедят танки врагов, ему придется долго, но ошибся: вскоре вечернюю тишину прорезал отчаянный крик часового.