Битва за бездну
Шрифт:
— Кораблям сопровождения придерживаться свободного строя, держать под защитой «Убывающую луну». Направление на первичную точку маршрута, плазменные двигатели на три четверти мощности.
— Три четверти! — донесся голос Лодана Канта, отвечавшего за связь с машинным отделением.
— Мистер Оркад, терранская сторона Третьей Зоны Транзита, пожалуйста, — обратилась Каминска по другой линии к главному навигатору.
— Как прикажете, лорд-адмирал, — раздался короткий ответ из обители навигаторов.
Третья Зона Транзита была самым устойчивым варп-маршрутом из сегментума Солар в юго-западную часть Галактики. Этот
Двигатели «Гневного» взревели, и посторонние мысли адмирала отодвинулись на задний план. Она ощутила вибрацию даже через закрытый панелями пол капитанской рубки. Четверка кораблей эскорта выстроилась в линию, следом за ними подтянулись «Убывающая луна» и «Неудержимый».
Что бы там ни произошло, они скоро это выяснят.
— Здесь сохранился энергетический след. Уровень излучения уже упал, но вполне различим, — донесся из отсека навигаторов «Гневного» голос Оркада.
Имперский корабль и вся флотилия довольно быстро достигли точки в реальном космосе, где, согласно координатам капитана Цеста, произошло уничтожение «Кулака Макрейджа». Они не обнаружили никаких следов Ультрамаринов. Только слабый энергетический след, который соответствовал предполагаемому маршруту «Кулака Макрейджа». В отличие от наземных сражений, где следы боев идентифицировать не составляло труда, космический корабль можно было подбить и увлечь в черную дыру, его обломки могли быть притянуты ближайшим спутником или астероидом, и даже солнечный ветер вполне мог рассеять доказательства происшедшего боя. Поэтому адмирал Каминска приказала навигаторам искать любые энергетические потоки — последние признаки работающих поблизости плазменных двигателей, которые сохранялись в космосе дольше, чем любые другие свидетельства.
— Клянусь Сатурном, сооружение, должно быть, немаленькое, — продолжал Оркад, проявляя столь редкие для него эмоции. — Чей бы корабль ни оставил этот след, он был огромным, адмирал.
— Значит, мы можем его преследовать? — спросила Каминска и повернулась в своем кресле, чтобы взглянуть на стоящего рядом капитана Цеста.
— Да, адмирал, — лаконично ответил Оркад.
— Преследуем, — с отсутствующим видом мрачно бросил Цест.
Каминска нахмурилась, посчитав это проявлением высокомерия, и быстро вернулась в прежнее положение.
— Значит, преследуем. Включить радары на полную мощность. Ведите нас, мистер Оркад.
— Братство, — провозгласил Задкиил, — это сила!
С приподнятой черной стальной трибуны он наклонился над новобранцами, собравшимися в большом мрачном зале.
— Это суть всякой власти в известной нам Галактике и источник превосходства человечества. Таково
— Это записано! — хором повторили новобранцы.
На проповедь собралось более пятидесяти Несущих Слово, и все они, надев поверх темно-красных доспехов серые балахоны, стояли перед своим господином на коленях. Сводчатый потолок, поддерживаемый каменными колоннами, усиливал акустику зала и добавлял силы речи Задкиила, а воздух здесь был холодным и затхлым, как в склепе. Плитки пола, высеченные в виде страниц с выдержками из Слова, свидетельствовали о том, что это святилище. Это было именно то, на что Император наложил запрет для своих Легионов. Идолопоклонничеству и слепой вере не было места в новую эру просвещения, но здесь, в этом месте, и в сердцах сынов Лоргара вера оттачивалась и становилась оружием.
Один из новобранцев встал во весь рост, показывая, что хочет что-то сказать.
— Говори, — разрешил Задкиил, скрывая свое раздражение по поводу незапланированного перерыва.
— Брат может восстать против брата, — сказал новобранец, — и от этого стать слабее. В чем же тогда сила?
В тусклом свете Задкиил разглядел, что это брат Ултис — ревностный приверженец Слова, не лишенный честолюбия.
— В этом и заключается источник истинной силы, новобранец, поскольку нет более страстного соперничества, чем соперничество между родственниками. Только в этом случае человек стремится противостоять всем деяниям своего соперника и ради победы готов на любые жертвы, — нравоучительным тоном произнес Задкиил, наслаждаясь своим превосходством. — Ради господства над братом он выкует самое могущественное оружие и поднимет армию. Он достигнет самых потаенных глубин своего существа и соберет всю свою ненависть, поскольку нет иного способа достичь победы.
— Но ты говоришь о ненависти, — сказал Ултис, — а не о братстве.
Задкиил, маскируя свое недовольство, слегка усмехнулся.
— Это два крыла одного орла, два равнозначных элемента одного источника, — пояснил он. — Мы вступили в войну со своими братьями, в этом не может быть никакой ошибки. Император в своей близорукости подверг нас столь суровому испытанию. Но наша ненависть, наша приверженность Слову любимого примарха, всемогущего Лоргара, поможет нам одержать победу.
— Но Император держит в своих руках Терру, и в этом проявляется его сила, — позабыв о правилах, возразил Ултис.
— Император никому не приходится братом! — вскричал Задкиил и шагнул вперед, словно подчеркивая неопровержимый довод, призванный сокрушить сомнения новобранца.
В зале воцарилась тишина. Ултис как будто съежился от окрика лорда и снова опустился на колени. Никто не осмеливался произнести ни звука. Неоспоримая власть Задкиила вызвала мгновенное оцепенение.
— Он скрывается в подземельях на Терре, — с еще большей страстью продолжал Задкиил, обращаясь теперь уже ко всей аудитории. — Экзекторы и бюрократы — клика Малкадора, которая правит Террой от имени Императора, — отреклись от братских уз. Они воссели на своем пьедестале, считают себя выше всех упреков, выше своих братьев, выше даже нашего великого Воителя!
Толпа возбужденно взревела, и вместе с другими негодовал Ултис:
— Разве это братство?!
Новобранцы снова разразились возмущенными криками и в подтверждение своего энтузиазма застучали кулаками по нагрудникам доспехов.