Битва за цвет

Рой Олег Юрьевич

– Правда? – Хамелеон был польщён комплиментом: он вдохновляет художника! – А смотри, я ещё и вот так могу, и так, и вот так, – и он начал переливаться всеми цветами радуги и их оттенками.

– Ух ты! – восхитилась Софи. – Как же тебя зовут?

– У меня, к сожалению, нет имени, – потускнел хамелеон в знак величайшей грусти. – Меня выбросили, не успев назвать.

– Так давай мы тебя назовём! – мгновенно нашлась Лола.

– Скажем, Матвеем, – предложила официантка Вики, ставя перед Дики на стол большую порцию её любимого йогуртового десерта – с вишней и бананом.

– А

почему Матвеем? – удивился Ник.

– Не знаю, – пожала плечами Вики. – Просто он так выглядит. Смотри – Матвей!

– Хочешь жить у меня, Матвей? – приветливо предложила Софи. – Я бы заботилась о тебе, любовалась бы – и у меня рождались бы новые идеи для разной одежды.

По телу хамелеона от головы до хвоста и обратно волной прокатилась радуга – он напряжённо обдумывал предложение.

– Нет, – вздохнул он наконец. – Ты наверняка очень хорошая, но Дика нашла меня первой. Поэтому я останусь при ней, так честнее. Хотя я, один из самых дорогих робото-животных, буду вынужден жить на голой природе, то есть на пляже, в продуваемой всеми ветрами палатке, как мне уже сообщили, и в антисанитарных условиях… – Голос его предательски дрогнул, но он овладел собой, так что все подумали, что это им показалось.

– А зачем тебе санитарные? – возмутился вышедший из подзарядочной Феликс. – Тебе же только электророзетка нужна.

– Не завидуй моей красоте! – снисходительно-гордо отозвался Матвей и снова повертел выпуклыми глазами туда и сюда.

Сев за столик напротив Дики, Феликс мечтательно посмотрел в окно, на море, и глубоко вздохнул:

– А можно раскрасить море?

– Нет, нельзя! – привычно ответила Дика. – И хватит об этом спрашивать, сколько можно!

Этот вопрос робот Феликс задавал ей каждый день, а то и по нескольку раз на дню. Уж таков он был, её Феликс – так любил рисовать, что готов был сразу же заполнить картинками любую попавшуюся ему на глаза свободную поверхность. Конечно же, он просто не мог спокойно видеть, как огромное мрачно-серое море «пропадает без дела», как он убеждённо считал.

К столу Дики, немного конфузясь и потому машинальным жестом поправляя очки, подошёл Ник.

– А ребята на пляже, согласись, оказались стоящие! – Ник сел рядом с Дикой. – Тебе нигде не больно? Здорово ты в них кидалась песком!

– Нет, не больно! Они только руками грозно махали, но почти всё было мимо. А кидаться песком – это у меня с детства привычка, – стала оправдываться Дика. – Так меня мама учила отгонять диких собак и назойливых роботов-чистильщиков. И те и другие очень боятся песка.

С берега донёсся перезвон единственного в городе Чёрного Трамвая, не отрывающегося от рельсов. Все боялись его приближения, ведь в него сажали старых роботов или очеловеченных, то есть умеющих сочувствовать, на которых составляли Протоколы бдительные граждане, и отвозили роботов в Заброшенный Город, где те оставались навсегда.

Через минуту в дверях кафе появились два Робота-Наблюдателя.

– Очеловеченные роботы есть? – строго спросил один из них.

– А старые модели здесь работают? – тут же задал следующий вопрос другой.

Со своего места вскочил робот-полицейский

Полли и отдал честь Наблюдателям.

– Нарушений не замечено! – бодро отрапортовал он и выскочил из кафе.

Хамелеон Матвей, было видно, за себя не боялся, но на всякий случай весь посерел.

Приложив руку к груди, Феликс «закатил» глаза-лампочки и помигал ими:

– Сейчас упаду в обморок.

– Мой робот новый, – не вставая и сделав капризное лицо, заявила Дика. – Винтажная модель, сейчас модно.

Робот-официантка Вики, демонстрируя свою молодость, быстрым движением стянула с головы парик, выставив на обозрение пластиковую лысую голову.

– Порядок! – синхронно кивнули Наблюдатели и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, потопали из кафе.

Посетители облегчённо перевели дух. Ник поправил очки на носу и вздохнул:

– Мне нужно заниматься, завтра годовой Экзамен. Дика, извини, я пойду в мастерскую. Уно, ты со мной?

– Всенепременно! – вскинулся Уно и поспешил за ним, на ходу дожёвывая йогуртовый бисквит.

Глава 3

Летающие шпионы

Хамелеон Матвей, довольный и потому золотистый, как солнечное утро, лежал на скатерти и блаженно дремал. Феликс всё так же задумчиво смотрел в сторону моря.

– Ты готов? – спросила его Дика. – Тогда потуже завяжи фартук с красками, и пойдём.

– Куда? – удивился робот.

– Забыл? Мы же собирались сегодня рисовать картину на Висячей Скале. А она не так уж близко отсюда.

– Я с вами, – Матвей поднялся на низких кривых лапках.

– Сиди здесь, недоросток! – прикрикнул на него Феликс. – Ты будешь только мешать!

– Чего это вдруг? – оскорбился Матвей и возмущённо залился малиновым цветом.

Дика погладила робота-хамелеона так, точно он был живым существом.

– Не обижайся, пожалуйста, – ласково попросила девочка, – но тебе сегодня лучше остаться здесь, и Софи за тобой присмотрит. Мы несём с собой много баллончиков с краской, а потом нам придётся забираться на высокую скалу.

– Ты умеешь лазить по скалам, коротколапый? – ехидно поддел конкурента за любовь Дики Феликс. – Нет? Тогда сиди тут. Жди нас.

Хамелеон Матвей задумался, по его телу, от головы до кончика хвоста и обратно, пробежал весь спектр цветов радуги.

– Ладно, так уж и быть, – махнул он лапкой. – Идите к своей Висячей Скале, рисуйте. А мне и здесь неплохо.

Он зевнул совсем как настоящий – вот что значит робот новейшей модели! – прикрыл глаза и сделался умиротворённо-кремовым. На белой скатерти стола он смотрелся весьма гармонично.

Ласково светило солнце, кричали чайки, шум прибоя был едва слышен – на море воцарился штиль.