Битва за Днепр. 1943 г.
Шрифт:
Главным нашим козырем являлась 7-я танковая дивизия, которая была доукомплектована до полного состава людьми и техникой. Командование 48-го танкового корпуса предполагало направить 7-ю танковую дивизию для широкого обхода русских позиций левее 1-й танковой дивизии и последующего глубокого удара в тыл. Для успешного осуществления такого сложного плана была совершенно необходима полная внезапность. Добиться этого было нелегко: местность не благоприятствовала действиям танков, не было ни одного моста, все время приходилось опасаться нападения партизан. Тем не менее смелый маневр 7-й дивизии должен был, по мнению генерала Балька, обеспечить успех всего наступления.
За
Это описание дополняет командующий 4-й танковой армией Э. Раус:
Генерал Бальк провел переброску корпуса согласно плану, без всякого противодействия со стороны противника. 6 декабря в 06:00 3 танковые дивизии были развернуты для атаки вдоль шоссе Житомир-Коростень. Одновременно позади левого крыла 13-го корпуса генерала пехоты Артура Гауффе, находившегося на левом фланге армии, были развернуты все наличные артиллерийские батальоны армейского резерва, бригада «Небельверферов» калибром до 320мм и бронепоезд. Эта подготовка и сосредоточение сильных резервов позади крыла 13-го корпуса должны были заставить русских поверить, что мы атакуем именно здесь, где в прошлом месяце захлебнулась еще одна наша атака. Русские легко в это поверили, так как сами в аналогичной ситуации действовали так же. Когда на рассвете начался сильный обстрел этого сектора и 208-я пехотная дивизия генерал-майора Ганса Пикенброка пошла в лобовую атаку, русские окончательно уверились, что их предположения были правильными. Они перебросили сюда сильные резервы и даже попытались контратаковать, но были остановлены сосредоточенным огнем 300 ракетных установок.
Русские по-прежнему не подозревали о готовящейся атаке. Лишь после того, как командование Первого Украинского фронта подтянуло все имеющиеся резервы и тяжелое оружие вплотную к линии фронта, 2 германских корпуса, насчитывающие 5 дивизий, атаковали их правый фланг. 3 дивизии 48-го танкового корпуса генерала Балька наносили главный удар, наступая на восток, к реке Тетерев. Части 1-й танковой дивизии СС бригаденфюрера Теодора Виша должны были повернуть на юг и атаковать русских с тыла. 7-я танковая дивизия генерал-майора Хассо фон Мантейфеля имела приказ прикрывать фланг корпуса и установить связь с 59-м корпусом (291-я пехотная дивизия и корпусная группа «С»), который прорвался из Коростеня.
Дальнейшие действия ударной группы 48-го танкового корпуса Ф. Меллентин описывает так:
«Тигры» танкового батальона 7-й танковой дивизии были слишком тяжелы, чтобы сопровождать дивизию на марше, поэтому танковый батальон был вначале переподчинен дивизии «Лейбштандарт». Этот батальон имел задачу следовать по дороге Житомир-Коростень и, прорвав оборону противника, идти на соединение с 7-й танковой дивизией. Для выполнения задачи от этой дивизии требовалось большое искусство, инициатива и энергия. Командовал дивизией генерал Хассо фон Мантейфель – командир, обладавший в избытке требуемыми качествами, а кроме того, отличавшийся отвагой и самообладанием, необходимыми, чтобы вдохновить своих солдат на выполнение такой трудной задачи.
Ожидалось, что ночь будет лунная, с легким морозом. Все приказы были отданы в устной форме и подробно разъяснены на командных пунктах дивизий. В целях предосторожности командиров
Ровно в 6 часов 6 декабря передовые подразделения всех трех танковых дивизий пересекли дорогу Житомир-Коростень. Неожиданно мы обнаружили, что вдоль дороги тянется оборонительный рубеж русских, оборудование которого еще не было закончено. Крупные силы противника, не заметившего нашего охватывающего маневра, были застигнуты врасплох. Русские стойко защищались, но их действия были плохо согласованы, поэтому сопротивление вскоре было сломлено, в первую очередь в полосе 7-й танковой дивизии. В дальнейшем наступление развивалось по плану, наши войска глубоко вклинились в территорию противника. Критического положения ни разу не создавалось.
В эти дни мы действительно получили большую пользу от подслушивания радиопереговоров противника. Донесения русских быстро расшифровывались, вовремя поступали в штаб корпуса для принятия соответствующих решений. Мы располагали постоянной информацией о реакции русских на действия наших войск и тех мерах, которые они предполагали предпринять. Поэтому мы имели возможность своевременно изменять наш планы. Вначале русские недооценивали значение немецкого удара, затем в бой были введены несколько противотанковых орудий; постепенно командование русских начало проявлять беспокойство. Переговоры по радио приняли бурный характер. «Немедленно доложите, откуда наступает противник. Ваше донесение неправдоподобно». Ответ: «Спросите чертову бабушку. Почем я знаю, откуда он наступает?» (Как только в переговорах русские начинают упоминать черта и его ближайших родственников, это означает, что дела у них идут плохо.) К середине дня 60-я армия русских была отброшена, и вскоре наши танки вышли в район расположения штаба армии.
К вечеру русский фронт был обойден на глубину до 30 км. Наступление развивалось при эффективной поддержке авиационных частей генерала Зейдемана, который расположил свой штаб рядом со штабом 48-го танкового корпуса. Офицер связи с наземными войсками от 8-го авиационного корпуса передвигался на бронемашине вместе с головными танками и поддерживал постоянную связь непосредственно с воздушными эскадрильями.
Между прочим, штаб 60-й армии находился в Великой Раче северо-восточнее Радомышля, куда противник вышел лишь несколькими днями позже. А вот как это выглядело с советской стороны. Предоставим слово командиру 15-го стрелкового корпуса 60-й армии И. Людникову:
Около двух недель продолжались мелкие стычки с противником. Горячие бои развернулись только в начале декабря.
Еще до рассвета 6 декабря меня разбудил начальник штаба корпуса полковник Г. Г. Андреюк и с плохо скрытой тревогой сказал:
– В тылу, на правом фланге дивизии Мищенко, происходит что-то непонятное. У ее соседа справа, тридцатого стрелкового корпуса, в тылу идет бой, а перед передним краем обстановка спокойная. Отмечается лишь вялая пулеметная перестрелка.
– Что докладывает начальник разведки нашего корпуса?
– Ничего он не может доложить.
Связаться со штабом (правого)соседа – 30-го стрелкового корпуса – нам не удается. Звонит генерал Мищенко (командир 148-й сд):
– У меня спокойно. Танковый бой идет в тылу соседа. Откуда там появился противник – мне невдомек…
Что же случилось на правом фланге корпуса?