Битва за Европу

Рыбаченко Олег Павлович

Сам лагерь был довольно большой, видно разведка немного ошиблась или за последние сутки к Цитату прибыло существенное подкрепление. Были видны шатры и палатки, множество рыцарских гербов. Развивались флаги и знамена. Стояли часовые.

Были видны ящеры с небольшой пушкой на спине и колючие слоны. Кроме того, и это неожиданность в среде животных виднелись жирафы.

— Не знаю, какова их боевая эффективность, но смотрятся красиво. Интересно все же в каком шатре герцог, наверное, в самом большом. Надо аккуратно подобраться.

В самом лагере бегало немало мальчишек-оруженосцев,

но все они были, как правило, нарядно одеты, и Слава стало стыдно, что он выглядит как раб или дикарь, хотя при жаре трех солнц так в одной набедренной повязке было удобнее. Тогда он решил взять пример с ниндзей с их иезуитскими приемами.

Подкараулив одного из примерно равных по росту и телосложению мальчишек с размалеванным лицом, он прыгнул ему с дерева на спину и врезал ребром ладони по затылку. Оруженосец вырубился, едва успев справить малую нужду.

— Он не скоро придет в себя. — Пробормотал Слава и снял с обездвиженного противника одежду, нахлобучил на волосы роскошные как у павлина перья, и навел на лицо боевую раскраску, похоже мальчик подражал индейцам. Только сапоги немного тесны, а сбитые ноги неприятно саднили. Когда он закончил его уже окликали.

— Ты что заснул? Или считаешь звезды.

Слава слышал, как разговаривает мальчишка, слегка изменил тон голоса.

— Нет, я просто задумался, вот нам скоро предстоит схватка с повстанцами и нам придется убивать граждан своей страны.

Ему презрительно ответила:

— Ну и что бунтари и простые рабы, их убить не жалко.

Слава в ответ тихо прошептал:

— Но говорят их, возглавляет принц Пантократор законный наследник трона. Имеем ли мы право выступать против него.

— Не надо забивать себе голову, что нам дело до разборок царствующих особ, будем драться, ради драки не задумываясь. — Произнес старший очень высокий и атлетически сложенный оруженосец.

— Что же рука у меня не дрогнет. — Искренне ответил Слава, хотя с непривычки нарядная одежда его только стесняла.

Другой рослый мальчишка-оруженосец ехидным тоном спросил:

— А почему ты не захотел сразиться со мной на деревянных мечах — испугался?

Слава с готовностью согласился, в нем бушевал зверек:

— Нет! Чего мне еще боятся! Давай сразимся, только место выберем перед шатром герцога Цитата.

Тот сильно скривил себе рыло:

— Надеешься меня победить и получить от герцога награду? Не надейся, никто не фехтует среди юношей лучше меня.

— Но со мной ты не дрался. — Произнес уверенный на все двести Слава. Еще бы знал бы этот молокосос с каким опытными ветераном имеет дело.

Тот прогнусавил в ответ:

— Это ошибка будет исправлена. — И не нашел ничего умнее как пригрозить. — Готовь себе костыли!

Они подошли к шатру, причем, как ни странно не к самому большому, гербом герцога был трехглавый олень.

— Странно, что у герцога не самый большой шатер. — На всякий случай, а вдруг это вовсе не ветви императорского рода жилище сказал Алекс.

Пацан ответил с пренебрежением:

— Он скромен, кроме того, его вечный соперник герцог Будда де Гофф, конкурируя с ним за командование, установил переносные палаты больших размеров. Вот его герб колючий

слон с тремя хоботами.

Слава на это подмигнул в небе облаку и спросил напарника:

— Да амбиции так и пышут. Ну что сразимся!

— Давай! Я Крутой и этим все сказано.

Оба юноши окруженные толпой оруженосцев и любопытных солдат и рыцарей встали в круг. Даже стали заключаться ставки, большинство отдавало предпочтение более старшему на вид, высокому противнику. Они взмахнули довольно крупным остро заточенными деревянными мечами и стали драться. Слава сразу почувствовал, что его соперник настоящий ас в фехтовании, да и руки и меч гораздо длиннее, кроме того юноша-мальчик немного устал от быстрого бега. Но естественно юного Ястреба это не испугало. Он и сам был настоящей звездой и многих убил. Поэтому Слава перешел в наступление и стал теснить партнера, кроме того, играла роль превосходство юноши в подвижности. Это когда под тобой реально скачет земля. А не будь этих проклятых сапог вообще его визави превратился был в черепаху на фоне гепарда. Слава словно играл с ним, несколько раз коснулся его мечом, затем отсек резким вывертом плащ. Крутой впрочем, был коварен, хотя это было не совсем по правилам, он резко ударил Славу ногой под коленку и попробовал контратаковать. Из-за неожиданности парень пропустил удар, но боль лишь его разозлила, кроме того, юноша, занимаясь карате-галактик, изрядно набил конечности. Слава врезал ногой под дых, и его противник согнулся, а затем юноша выбил меч и коснулся деревянным острием шеи.

— Сдаешься? — Произнес он.

— Да! Пощади! — Сломленным тоном прохрипел Крутой.

Слава восторженно воскликнул:

— Тогда признавай мое превосходство.

Поверженный глава оруженосцев, сделав над собой усилие, сквозь зубы признал:

— Безусловно, я никогда не видел столь искусного бойца. Ты достоин рыцарского звания.

Глава 18

Девочка видела, как противник встает и бросается, вот он плюнул в нее кровью, правда промахнулся. Лея-лисица покрутила пальцем у виска.

— Ты получишь путана. — Простонал переросток.

— Ну ладно ты меня достал. — Девчонка очень хлестко врезала еще раз, ногой по морде. Затем нырнув дала головой в пах. Противник согнулся, и получил кулаками. Однако Гробовщик недаром был чемпионом и научился держать удар, а девочка-царевна при всей своей резкости и силе не обладала достаточной массой, что бы свалить такого громилу. Тогда искушенная воительница Лея решила найти болевую точку, а где у противника больше всего слабых мест? Разуметься на шее. А раз так значит нужно хорошенько ударить в сонную артерию.

В очередной раз, увернувшись девчонка-витязь всадила сначала ногой в лоб, а затем ударила ребром ладони по горлу, они била так как каратисты ломая кирпич. Противник крякнул и завалился, из-за рта полилась кровь. Он раскинул руки и лежал неподвижно.

Толпа вновь заорала свое традиционное:

— Добей! Добей!

— А он уже мертв, кажется, я перестаралась. — Сказала девочка.

Охранники выбежали на арену, с ними был врач. Он склонился над телом, пощупал пуль, а затем объявил: