Битва за Изнанку
Шрифт:
— Это мой друг. Анфалар из Фекоя, по прозвищу Безумный.
Глава 5
Анфалар подскочил ко мне, стиснув в могучих объятиях. Он даже не сразу обратил внимание на Алену, руку которой я благополучно разжал из-за грубых обжимашек Безумца.
Наконец спустя несколько долгих и мучительных секунд, рубежник перестал испытывать на прочность мои кости. Он чуть отстранился, продолжая держать меня за плечи, и серьезно произнес.
— Матвей, брат за брата…
Я покраснел от пяток до
— За основу взято, Анфалар.
— Чертовски рад видеть тебя в добром здравии.
Вот это он погорячился. И не только на словах. Потому что рубежник тут же отпустил меня, и я благополучно грохнулся. Ноги по-прежнему выполняли декоративную роль.
— Матвей, ты где? — услышал я голос девушки. — Ты упал, что ли?
Вслед за вопросами я почувствовал, как меня ощупывают крепкие руки Алены. Ну да, наш союз прервался и теперь приспешница вновь стала самым обычным человеком. С другой стороны — как обычным? Почти суперженщиной. Меня она подняла на ноги и взвалила себе на плечи без всяких усилий.
А затем вытащила свой телефон и включила фонарик. Никогда не думал, что эта функция в современных смартфонах будет так популярна. Что интересно, приспешница посветила не на меня, а на рубежника.
— Матвей, че это за друг у тебя такой. Судя по махачу, он местный аналог Чака Норриса.
— Я не Чака Норриса, я Анфалар, сын Карфанара, первый защитник крепости Фекой.
Мне показалось или мой изнаночный кореш на мгновение… смутился? И явно хотел преподнести себя с лучшей стороны. Это ладно, он говорил на моем языке! Чего тогда не сообщил об этом в нашу первую встречу?
— Кто ты, воинствующая дева? — будто бы забыл про меня Анфалар.
— Я Алена, дочь Елены, носильщица этого недотепы.
— Алена, субординация! — напомнил я.
— Простите пожалуйста. И, Анфалар, на будущее. В присутствии девушки лучше говорить на знакомом ей языке. А тот тут бурчали что-то, как два таджика.
Непонятно, про какое там будущее говорит Алена, но Безумец кивнул и даже слегка поклонился. Мол, принято, так и будем действовать.
— Я не знал, что ты говоришь на нашем, на русском.
— Немного говорить, — кивнул Анфалар, манерой разговора теперь действительно напоминая мне какого-нибудь выходца из Средней Азии. — Язык сложный.
— Как ты здесь оказался?
— Брат за брата, — повторил фекоец.
— За основу взято, — поддакнула Алена
Чем произвела на изнаночного рубежника серьезное впечатление. Он опять поклонился Алене.
— Мы давать клятвы… Мы смешать кровь… Я чувствовать твой боль… страдать, что ты мучиться. Но ничем не мочь помочь.
Очевидно, что наш язык давался Анфалару с трудом. Ни о какой грамматике там речь не шла. И мне, сказать по-правде, было очень жаль моего товарища. Поэтому я махнул ему, чтобы он остановился и взял Алену за руку, соединяя хисты.
— Можешь говорить нормально, — сказал я на его родном языке. — Только
Не знаю, дошло ли до Безумца, что я сделал. Но он радостно поглядел сначала на меня, затем на Алену, которая выключила фонарик, и опять кивнул. Когда с помощью Анфалара, мы спустились с верхотуры тоннеля, рубежник сказал все то же самое, но уже нормальным языком.
— Я понял тот ужас, который ты испытал. А потом ощутил, что твоей жизни угрожает настоящая опасность, сравнимая со смертью. И пришел.
— Как пришел?
Анфалар поглядел так, словно это меня называли Безумец.
— Проскользил по Скугге до ближайшего к тебе чура, заплатил и выбрался сюда. Жаль, что в этом мире нельзя скользить. Пришлось бежать. Мимо множества закрытых железных повозок, в которых ездят людей. Не помню, как они называются.
Ближайшая обитель чуров была, скорее всего, в Питере. Представляю это действо — здоровенный полуголый мужик ломится вдоль шоссе. Причем, учитывая нашу рубежную прыть, бежит, как чемпион мира по легкой атлетике.
— Правда, я не думал, что вас пленил… шушука.
При последнем слове Анфалар рассмеялся. И я даже понял почему. Дословно «шушука» переводилась на мой язык как «смешная крохотная земплеройка». Нет, я понимаю, что у меня извращенное чувство юмора. Но мне что-то было не особо весело. Да и крохотной эту нечисть можно назвать с большой с натяжкой. Вот и Анфалар подтвердил:
— У нас шушуки никогда такими большими не вырастают. С ними может справиться даже ребенок.
Угу. Из разряда — конопля тоже дерево, просто ему не дают вырасти. А тут Хтонь, уж извините, разгулялась. Мне это название, кстати, нравилось намного больше. Потому что «тебя чуть не убила Хтонь» — звучит круто. А «ты едва не стал жертвой Шушуки» — как пародия на какой-то дешевый боевик.
— Почему на тебя не действует ее магия?
Спросил, хотя и так знал ответ.
— Магия? Матвей, ты меня веселишь. С помощью нее она может лишь напугать мелких насекомых или обычный детей.
— На Скугге, если в тебе течет один с ней промысел. Хист Изнанки, — кивнул я. — Стынь был прав. Именно поэтому я пробыл первый раз в пещере так долго. А вот тут эта Шушука, знаешь ли, стала почти имбой.
— Кем? — не понял Анфалар.
— Несбалансированным сильным персонажем, — вмешалась Алена. — Ты в игры не рубишься, что ли?
— Боюсь, в их мире нет компьютеров и консолей.
— Фига. И как они живут? У вас есть какое-нибудь хобби?
— Что такое свободное «занятие, которое приносит тебе удовольствие»? Помимо охраны крепости, помощи старикам, ремонта укреплений и готовки, мы стараемся все время жить так, чтобы жизнь приносила нам удовольствие. Смотрим на языки пламени костра, слушаем истории о старом мире, поем песни, состязаемся в бою…
Я даже не думал, что Анфалар может настолько петь соловьем. В моем сознании Безумец был чуть грубоватым и немногословным рубежником. И вот же как раскрылся. Да и Алена слушала его, уронив челюсть в район груди.