Битва за Изнанку
Шрифт:
Матвей напоминал сейчас какого-то чужанского политика, который медленно и четко рассказывает о своей программе на выборах. Разве что Лео был более чем уверен — его союзник придумал все это не так давно. Может, даже меньше получаса назад.
Чуры слушали без всяких попыток перебить, пусть многие и морщились. То ли у них не вызывали большого восторга слова Матвея, то ли они были не согласны с тем, что тот говорил. Однако в номере сауны, меньше всего подходящей для серьезных встреч, звучал лишь голос одного рубежника.
И даже после, когда Бедовый замолчал, никто
— Чуры не вмешиваются в дела людей.
— Вам в любом случае придется вмешаться, — ответил рубежник. И Леопольд с удивлением для себя отметил, как тверд голос Матвея. — Если не сейчас, то после, когда Великий Князь все же доберется до… того, чего я не могу назвать, благодаря данной клятве. Что будет, если еще и этот мир разлетится на части?
Судя по взглядам чуров, которые те стали бросать друг на друга, это явно не входило в их планы.
— Правила хороши, — продолжал Матвей. — Правила и законы — это то, что удерживает нас от хаоса. Но наступает время, когда их нужно изменить. Иначе существующий порядок рухнет. Что вы будете тогда делать на руинах этого мира со своими правилами и законами?
Леопольд покачал головой. Ему казалось, что за четыре сотни лет он научился видеть людей насквозь и разбираться в них. Что-то вымывалось за это время из его жизни, чем-то он обрастал заново. Казалось, он прожил несколько жизней. Но таких, как этот рубежник, прежде встречать не доводилась. Как в нем сочетался острый ум с перманентной, часто излишней веселостью, а умение проникнуть внезапно в суть вещей с беззаботной поверхностностью?
— Ты не понимаешь, рубежник, — сказал теперь другой чур. Хромой, с кривым носом. Леопольд опять задал себе вопрос: «Кто же из них главный?а». — Мы физически не можем изъять то, о чем ты просишь.
— А, вот оно что, — улыбнулся Матвей. — Вопрос формулировок. Обожаю эти рубежные штучки. Просто пир для филологов. Ладно, давайте тогда разбираться по пунктам. Возможно ли это осуществить, если, скажем, всю основную задачу выполнят мои люди. А вы просто предоставите нам проход?
Чуры и рубежник разговаривали долго. У Леопольда давно затекли ноги и спина, потому что он стоял, вытянувшись по струнке. Но это была не та беседа, где можно пошевелиться и тем самым обратить на себя внимание. Само понимание того, что чуры шли навстречу рубежнику, — уже не укладывалось в голове. Вместе с тем Матвей вел диалог так, словно ничего особенного не происходило. Он развязно оперся на стол, с интересом переводя взгляд с одного говорившего на другого.
Лео даже задумался, может, так и надо было жить? Не слишком серьезно задумываться над невозможностью чего-то, а просто делать. И добиваться успеха? Он всегда скрупулезно подходил к планированию чего-бы то ни было. А вот Матвей просто делал.
Наконец чуры и рубежник пришли к единому знаменателю. Условия были понятны и просты. По крайней мере, для Лео. Но вот что произошло после, удивило Дракона. Каждый из чуров медленно поднялся на ноги, подошел к Матвею и пожал ему руку.
— Жесть, — сел на лавку Бедовый. — Словно со своей училкой литературы из школы разговаривал. Вроде все понятно, а договориться не можем. Реально образ русского человека в творчестве Шолохова, Зорин к доске, блин.
— Ты понимаешь, что сейчас сделал?
— Чего? — встрепенулся Матвей.
— Ты заключил договор с чурами.
— А, это. Ну да, знаешь, мне подсказали тут недавно, что договориться можно хоть с чертом лысым. Главное знать, что нужно противоположной стороне. А что необходимо чурам, знают все. Просто я приправил все щепоткой той информации, о которой знал. Ведь Великий Князь и правда пытается добраться до… до… блин, не могу сказать.
— Добраться до Оси.
Бедовый заговорщицки подмигнул.
— Я этого не говорил, — даже поднял руки Матвей, словно сдаваясь.
— Я не только об этом. Ты заключил договор с чурами.
— Лео, ты меня пугаешь. Сейчас, конечно, не сезон для энцефалитных клещей, но давай на всякий случай тебя проверим.
— За руку. Как с рубежниками.
— А… — только теперь дошло до Бедового. — А… Точно. Причем, со всеми скопом и сразу. Впрочем, сомневаюсь, что они люди. В смысле, рубежники. Но и то, что обладают правами большими, чем нечисть, это точно. Забавно.
— Забавно, — повторил Лео, хотя на ум ему приходило совсем иное слово.
— Мой драконорожденный друг, это все лирика и к делу не имеет большого отношения. Потому что похитить то, что собирает Князь — не так уж и сложно. Гораздо важнее сделать так, чтобы он вообще оставил свои сумасшедшие планы по развалу этого мира.
— Ты об этом не говорил с чурами, — нахмурился Дракон.
— Все правильно. Дело в том, что это совершенно не их забота. Да и что они могут? Сам же слышал, даже помогая нам, они будут играть в нейтральную Швейцарию. Кстати, погоди.
Матвей вытащил телефон, набрал номер и после второго гудка ему ответили.
— Я все придумал и даже кое с кем договорился. Надо встретиться и обсудить детали… Да… И я буду не один.
Лео напрягся так, что даже голова заболела. Он помнил слова Матвея о том, что на него вышли люди со стороны Великого Князя, которые также хотели остановить Святослава. Однако прежде надеялся, что Дракону удастся сохранить инкогнито. Выходило, что нет.
А еще Леопольду не понравилось, с какой легкостью обо всем этом сказал Матвей. Словно речь шла о чем-то несущественном.
— Лео, ну чего ты на меня волком смотришь? Тебе все равно придется с ними встретиться, пока я буду в Башне Грифона. Это все тоже часть плана. Знаешь, я сегодня даже пугаюсь своей гениальности.
— Так, может, ты просто расскажешь все о своем плане?
— Расскажу, обязательно расскажу, как только мы встретимся с нашими друзьями в Питере. Чтобы два раза попусту языком не молоть. Ты не поверишь, но меня все эти переговоры ужасно утомляют.
Он поднялся на ноги и подхватил свой неизменный рюкзак, с которым никогда и не расставался.