Битва за Коррин
Шрифт:
— Госпиталь обречен, — простонал Мохандас, — со всеми больными!
— Мы пытались остановить их, — хрипло ответила Ракелла. — Неужели они не понимают, что мы спасаем людей? Куда нам теперь идти?
Мохандас поднял в воздух вертолет. От здания уже струились к небу клубы густого черного дыма.
— Здесь, в городе, мы проиграли, но я не собираюсь сдаваться, а ты?
Она натянуто улыбнулась в ответ и взяла его за руку.
— Нет, я не сдамся, особенно если мы будем вместе. Здесь, на планете, множество людей, которым нужны наши умения и опыт. Мне очень жаль,
Техника по природе своей очень соблазнительна. Мы безоговорочно принимаем тот факт, что ее прогресс всегда означает какое-то улучшение, полезное для людей. Но здесь мы опасно заблуждаемся.
Абульурд был разочарован, получив приказ, исходивший непосредственно от примеро Квентина Батлера. В приказе не было никаких личных приписок, только скупой комментарий: «Вам надлежит отбыть на Пармантье, где умер Риков. Поскольку Пармантье стал первой планетой, пораженной Бичом Омниуса, ученые Лиги хотят получить все возможные данные о заболевании. Если вы сможете получить сведения о естественном течении болезни, то это поможет вселить надежду в остальных. С вами полетит — по каким-то своим причинам — верховный главнокомандующий Вориан Атрейдес. Готовьте свой штурмовик и вылетайте немедленно».
Не прошло и нескольких секунд после получения приказа, когда вахтенный офицер доложил о приближении челнока с верховным главнокомандующим на борту. Абульурд был вне себя от радости — по крайней мере Вориан будет с ним, а значит, на его стороне.
Когда военачальник ступил на борт, Абульурд со всех ног бросился приветствовать его.
— Я полечу с тобой как обыкновенный пассажир, — сказал Вориан. — Командуешь здесь ты, поэтому представь себе, что меня здесь нет.
— О, я не могу сделать это, сэр. Вы слишком намного превосходите меня званием.
— На время полета можешь считать меня гражданским лицом. Это твоя миссия, твое задание — я же лечу по своим личным делам. Мне хочется навестить внучку, посмотреть, как она храбро сражается с болезнью. Вы сами очень хорошо разбираетесь в вопросах… личных обязательств, не так ли, терсеро Харконнен?
Абульурд решил, что ослышался.
— Терсеро?
Вориан не смог сдержать улыбку.
— Я забыл об этом сказать? Я ведь имею право своей властью давать звания. — Он порылся в кармане и извлек оттуда знаки различия. — Мы уже потеряли в этой борьбе с проклятой эпидемией массу офицеров. Да и не можешь же ты вечно сидеть в кварто.
— Благодарю вас, сэр.
— Все, а теперь перестань таращить на меня глаза и вели взлетать. Долог путь до Пармантье.
Позже Абульурд сидел в своей каюте за выпивкой и спокойной беседой с Ворианом Атрейдесом. Они не встречались с тех пор, как молодой человек объявил о своем намерении реабилитировать честное имя Ксавьера Харконнена и восстановить истину о его деяниях.
— Абульурд, ты должен понимать, что, вероятно, поставил крест на своей военной карьере. Да,
— Или лучшее понимание ситуации, — возразил Абульурд. Как он надеялся на поддержку Вориана!
— Возможно, это известно тебе, но не им. Все прочие вполне Довольны тем, что они, как им кажется, знают наверняка.
— Правда о моем деде означает для меня нечто большее, чем продвижение по службе. Разве вы сами не хотите очистить его имя от грязи? Ведь вы были друзьями.
— Конечно, хочу… но что это может изменить, спустя полвека? Боюсь, что мы никогда не сможем победить в этой неравной борьбе.
— Когда возможность неудачи останавливала честного человека от следования истине? Разве сами вы не учили меня этому, верховный главнокомандующий? Я намерен следовать вашим наставлениям.
Когда до Вориана дошло, что Абульурд говорит вполне серьезно, на его серых глазах выступили слезы.
— И ты сделал это в чертовски неподходящее время. Когда закончится эта чума, мы будем вправе вогнать всем им правду в глотку.
Абульурд улыбнулся. Один сочувствующий — это лучше, чем никто.
Когда одинокий штурмовик приблизился к Пармантье, выяснилось, что все сторожевые корабли на орбите были пусты и молчаливы. Экипажи их либо погибли, либо, покорившись судьбе, вернулись на планету.
Вориан стоял на мостике штурмовика рядом с Абульурдом и смотрел на безмятежную планету, расстилавшуюся внизу.
— Прошло почти четыре месяца с тех пор, как я улетел отсюда, — сказал он. — Теперь вся Лига охвачена опустошениями и потерями. Будем ли мы когда-нибудь прежними?
Абульурд поднял голову.
— Давайте спустимся, сэр, и посмотрим, что ожидает другие зараженные планеты.
Новоиспеченный терсеро и команда солдат десанта приняли изрядную дозу меланжи, которая, как все думали, защитит их от возможного заражения остаточной инфекцией и даст сил перенести то, что им предстояло увидеть.
Абульурд не стал надевать противочумный костюм, как он сделал на Иксе, а воспользовался лишь маской. Анализы и испытания, проведенные специалистами Лиги, показали, что во внешней среде ретровирус был очень нестабилен, а со времени начала эпидемии прошло уже много времени, поэтому шанс заразиться был очень мал. Это была соломинка, за которую с радостью ухватились миллиарды людей в Лиге.
Абульурд направил челнок на возвышенность, расположенную напротив столицы Ниуббе. На склоне холма стоял зловеще тихий дом губернатора. Хотя уже было ясно, что они увидят в этом доме, Абульурд все же решил начать именно с него.
— Вы понимаете меня, сэр? — спросил он Вориана.
— У меня здесь свои личные обязательства, — ответил Вориан. Вид у него был встревоженный и озабоченный. — Я собираюсь в город, в госпиталь для неизлечимых больных. Могу лишь надеяться, что моя внучка все еще находится там.