Битва за Ладогу. Арка в скале. Том 3
Шрифт:
Председатель комитета возмутился:
— Так я и поверил! А сами они, тем временем, завели туда людей, завезли оборудование и припасы. Да эти Сомов и Игнатов через голову начальства решили прыгнуть и все в свою пользу приватизировать! Там же ресурсов на триллионы! Шутка ли, если целая планета, как этот профессор утверждает? Делиться не захотели ни с кем, сволочи! Вот в чем причина, почему не доложили нам эти черти! Но, ничего. Немедленно примем меры! Прямо сейчас дам приказ арестовать их и занять там все объекты силами спецназа. Кстати, а генерала-майора Бориса Петренко удалось найти?
— Никак нет, — по-военному ответил генерал-лейтенант Сериков.
— Что-то подсказывает мне про этого хитреца Петренко, что от тоже в доле с Сомовым и Игнатовым. А спрятался, скорее всего, на этих
На этот раз Берия летел тяжело. Октябрьская погода не отличалась мягкостью, дождь, сильный ветер и сплошная облачность на всех высотных эшелонах заставляли пилотов напрягаться. Правительственный «Дуглас» по дороге в Петрозаводск нещадно мотало в потоках турбулентностей. И важного пассажира неприятно подбрасывало в воздушных ямах. Но, после посадки никакой неожиданности не произошло. Встречали наркома, как положено. Сам Мерецков приветствовал Лаврентия Павловича прямо у трапа. И, кажется, он больше на Берию не сердился.
Во всяком случае, обида генерала, вставшая между ним и наркомом после ареста Мерецкова, теперь не чувствовалась и никак не проявлялась. А Берия всегда остро ощущал такие вещи. Он разбирался в людях и научился распознавать их настроения почти безошибочно. Для себя же он объяснял перемену, происшедшую с Мерецковым, тем, что генералу вернули вполне серьезную должность командующего фронтом, да и сам Сталин в последнее время хвалил его, ставя военные успехи Мерецкова в пример остальным высшим командирам Красной Армии. И некоторое потепление в личных отношениях генерала и наркома, разумеется, должно было поспособствовать общему делу, скорейшему налаживанию контактов с Новой Гипербореей.
Как оказалось, Мерецков тоже времени зря не терял. Как только ему позвонил Сталин и раскрыл суть вопроса, запрашивая гиперборейские шагающие танки для укрепления обороны под Москвой, Кирилл Афанасьевич развил бурную деятельность, пытаясь уговорить Сомова и Игнатова предоставить такую помощь правительству Советского Союза. И ему удалось уговорить их. Результатом договоренности стало то, что Сомов и Игнатов тоже прибыли в город для встречи важного гостя из Москвы. И переговоры с Берией они были готовы провести, даже не отъезжая далеко, а прямо в самом центре Петрозаводска.
Проезжая по улицам в трофейной машине «Опель Адмирал», подаренной генералу Мерецкову правительством Новой Гипербореи, Берия обратил внимание, что в городе быстро восстанавливается мирная жизнь. Уже открылись магазины, столовые и забегаловки, работал общественный транспорт, а прохожие спешили по своим делам по чисто выметенным дворниками тротуарам. Почто ничего, кроме зенитных орудий, стоящих кое-где на перекрестках улиц и площадях, да военных патрулей, не напоминало о идущей войне. Никакой паники, подобной той, что Лаврентий Павлович в эти дни наблюдал в Москве, не замечалось в Петрозаводске. Жизнь в городе текла спокойно и буднично. Из репродукторов местной трансляционной сети, развешенных на столбах, доносились бодрые марши. В сущности, ничего удивительного в том Берия не видел. После того, как 7-я армия, поддерживаемая гиперборейскими шагающими танками, освободила Сортавалу от финских оккупантов, столица Карело-Финской ССР снова оказалась глубоко в тылу.
Вскоре они выехали на проспект Ленина и подъехали к дому 19. Возле трехэтажного здания Правительства к моменту встречи наркома даже выстроили почетный караул. Само здание было новым. Его окончательно достроили только в 1940-м году. И Лаврентий Павлович, уверенно выйдя из автомобиля, смотрел на фасад, украшенный ионическими колоннами, поддерживающими фриз. А наверху развивались государственные флаги: красный с золотым серпом и молотом символ СССР, и второй, триколор с белой, синей и красной горизонтальными полосами, подозрительно похожий на старый царский флаг, известный еще со времен Петра Первого, вот только вместо золотого двуглавого орла посередине сверкала серебряная вязь из трех пересекающихся окружностей, образующих в центре своего пересечения треугольник Рело. Навстречу наркому, одетому
Нарком не знал, что Сомов с Игнатовым не стали особо мудрить. Выяснив у Людмилы Гиперии, что в древней Гиперборее не было таких понятий, как флаг и гимн, а имелся лишь герб, который схематично обозначал три стихии, пересекающиеся в человеческом существе: воздух, воду и землю, решили позаимствовать российский флаг, налепив на него по центру те самые символы гиперборейского герба. С Андреем Андреевичем Власовым и предателями флаг пока ни у кого ассоциироваться не мог, потому что предательство генерала Власова еще просто не состоялось. А в качестве гимна Новой Гипербореи Сомов и Игнатов тоже решили взять российский, только слова про Гиперборею пока не подобрали. В 1941-м году этой мелодии еще не существовало, да и стихов к ней, разумеется, еще не придумали, ведь музыку и стихи к новому гимну СССР напишут по заданию партии только в 1943-м, а до этого момента официально исполнялся на всех торжественных мероприятиях «Интернационал», французская мелодия, посвященная Парижской коммуне.
Глава 21
Глядя на флаг Новой Гипербореи, Лаврентий Павлович вспомнил, что в прошлый раз, во время посещения гиперборейцев на их территории, он уже видел такой, только в виде шевронов у некоторых из их военных. Только знака в виде трех переплетенных окружностей и треугольника Рело там не было. Он еще тогда хотел спросить, почему у некоторых бойцов на форме старый царский флаг обозначен, но так и упустил это обстоятельство из виду, потому что его внимание тогда отвлекли многочисленные красные флаги, развешенные местными колхозниками. Теперь же он все-таки задал вопрос о сходстве трехцветного гиперборейского флага со старым царским. На что сразу же получил ответ от Игнатова. Председатель правительства Новой Гипербореи объяснил наркому, что, поскольку Гиперборея гораздо боле древняя, чем царизм, то трехцветный флаг позаимствован не гиперборейцами от царских чиновников, а наоборот, царскими чиновниками позаимствован у древних гиперборейцев. Да и вообще, Гиперборея — это же прародина России и всего Русского мира.
Несмотря на то, что Берия очень хотел увидеться с Людмилой Гиперией, в этот раз их встреча не состоялась. Как сказали Сомов и Игнатов, она, как Председатель Верховного Совета, не могла покинуть Новую Гиперборею в то время, как два других высших руководителя выехали для встречи с Берией. Тем не менее, встреча прошла успешно. Секретный пакт о сотрудничестве подписали без вопросов, а черновик большого договора между Советским Союзом и Новой Гипербореей взяли для изучения. Гиперборейские руководители пообещали в самое ближайшее время прислать в Москву своего представителя, который будет уполномочен начать организацию военной базы, что позволит перебрасывать каменную технику для защиты столицы СССР.
Договорились, что специальный представитель Новой Гипербореи прибудет в Москву тайно. Ведь вражеские разведки не должны были узнать ничего. В этой связи Лаврентий Павлович выразил обеспокоенность тем, что его встречали в Петрозаводске даже слишком помпезно. Но, Сомов, Игнатов и Мерецков заверили Берию, что все необходимые меры безопасности они предприняли, оцепление выставлялось только из надежных бойцов, а вражеская агентура в городе уже вычищена с помощью гиперборейской контрразведки.
Нарком удивлялся, как это гиперборейцам удается работать эффективнее, чем его собственное ведомство? Ведь Лаврентий Павлович пока и понятия не имел, что Сомов и Игнатов располагают информацией из будущего. Подняв в двадцать первом веке архивы по немецкой и финской агентуре в Петрозаводске, они просто направили по адресам группы захвата, что позволило если и не уничтожить всех вражеских агентов единовременно, то, во всяком случае, обезвредить их шпионскую сеть на какое-то время. Лишенные основных резидентов, радистов и связников, оставшиеся шпионы просто не смогут уже эффективно работать, залягут на дно, выжидая пока на них не выйдут новые связные.