Битва за Порог. Серый
Шрифт:
Тогда их первый и далеко не последний тренировочный бой закончился уверенной ничьей. Берк как сейчас помнил ту схватку. Как Глад ни старался, но его яростный натиск так и не смог вскрыть фундаментальную защиту паладина.
***
Если бы не просьба Братства, Берк вряд ли бы сейчас стоял на ристалище, находившемся во дворе фехтовальной школы. Вокруг деловито сновали старшие ученики, подгоняя группы мальчишек, тут же неподалеку, на тренировочном полигоне, вовсю гремели доспехами и тупыми тренировочными мечами с десяток бойцов, отрабатывая
Братство посчитало необходимым предложить этой новой школе фехтования сотрудничество, и поэтом Берк сейчас находился здесь. И то, что вместо мирно подписанного в кабинете договора о сотрудничестве, он сейчас стоял в бойцовском кругу, нисколечко не расстраивало паладина. Новый противник – новый опыт. И хотя Берку не нравилось внимание публики, но ему пришлись по душе вера и уверенность всех без исключения учеников в своем учителе.
Тем более, противник действительно попался необычный. «Молодая звезда Цитадели», «фехтовальное дарование», «Клинок столицы» - какими только эпитетами не награждали стоящего мужчину. Минимум тяжелой брони – только нагрудник да широкие наручи, обхватывающие предплечья. Легкий шлем и стальная юбка до колен. Он выглядел бы смешно, если бы не стремительные росчерки клинков.
Они то пели в унисон, то каждый начинали плести свой узор. Казалось, левая и правая рука противника действуют сами по себе. Максимально облегченные доспехи дарили высокую мобильность, и обоерукий неожиданно взрывался внезапными атаками, пробуя на зуб защитную стойку паладина. Сам Берк даже не пытался атаковать, принимая удары на щит или окованные сталью наплечники, изредка пытаясь достать незащищенные участки рук своего визави.
Хоть Братство Цитадели серьезно уступало Братству Крепости в выучке и мастерстве, большую часть знаний удалось сохранить, да и разведчики всесильной налоговой службы периодически доставали весьма ценные техники. Год за годом мастерство и технологии подготовки послушников оттачивались, словно стальной меч. И командоры Братства всерьез рассчитывали нагнать своих собратьев из Крепости за ближайшие пару десятков лет.
Но даже сейчас Берк довольно успешно противостоял одному из лучших учителей фехтования в столице. Конечно, щит и латы серьезно упрощали ему дело, но, в конце концов, паладин он или обычный воин? Вот только его соперника, как оказалось, смущало совершенно другое:
– Да когда же ты, черт побери, устанешь двигаться в этих чертовых доспехах?! – молодое дарование уже тяжело дышал, а с его бровей капали крупные капли пота.
– Если ты про доспехи, то я не устану, - следя за дыханием ответил Берк, - я практически не чувствую их веса.
– Практически?
– уцепился за оговорку сира Берка учитель фехтования, - почему практически?
– Во-первых, я ношу их с самого детства, когда мой отец отдал меня в послушники, - Берк сделал шаг назад и опустил щит, принимая молчаливое приглашение противника передохнуть, - во-вторых, паладины тем и отличаются от обычных воинов и даже рыцарей, что мы можем усиливать свое тело и дух, и, в зависимости от мастерства, не чувствуем веса лат и щита.
– Тьфу, имба ходячая, холи пал, блин,- непонятно пробурчал себе под основатель
– Что делать?
– не понял Берк.
– Лечить умеешь?
– терпеливо переспросил противник.
– Немного, - кивнул Берк, - но не в бою.
– Еще и ауры, поди, есть?
– Есть, куда без них, - что-то в стоящем напротив с двумя мечами в руках мужчине смущало Берка.
– Да как же тебя побеждать-то?
Берк молча пожал плечами и поднял щит. Побеждать себя он давать не собирался.
Следующие десять минут воин, который впоследствии возьмет себе прозвище Гладиатор, монотонно бил в сочленения доспехов, в плохо защищенные места, пытался ошеломить, дезориентировать, вывести Берка из его ритма, навязать свой рисунок боя. Однако паладин стоял подобно скале. Еще немного и уже он сам пойдет в наступление. Вот сейчас, кстати, будет отличный момент для контратаки.
– Ничья? – неожиданно предложил хозяин фехтовальной школы, резко разрывая дистанцию.
– Ничья, - немного подумав, согласился Берк.
Еще минут пять, и он бы с легкостью одолел уставшего бойца, будь тот хоть сто раз обоерукий. Да, он мог победить в этой схватке, но путь паладина не в том, чтобы тешить свое эго, но в том, чтобы жить в гармонии с этим миром и быть справедливым. Как к окружающим, так и к себе.
– Да, ничья, - еще раз повторил Берк, выходя из боевой медитации, - знаешь, а ведь за все это время у меня практически не было возможности тебя задеть.
– Ну почему, - не согласился противник, - пару раз была.
– Была, но пришлось бы открыться.
– Это да, слушай, а приходи на следующей неделе, еще поспарингуем?
– Можно, - кивнул Берк, - что насчет просьбы Братства?
– Беремся, - воин скопировал кивок Берка и широко улыбнувшись, протянул ладонь для рукопожатия, - интересная школа, с вашими ребятами приятно будет поработать.
– Эй, паладин! А ты хорош!
– Да, отличный бой!
– Он был похож на стального голема!
– А выносливость лучше, чем у мастер-сержанта!
Словно дождавшись реакции своего учителя, зрители взорвались восторженными криками.
– Еще чуть-чуть и он бы даже победил!
– Да учитель поддался!
Берк неожиданно для себя расплылся в улыбке. Ему было приятно внимание публики? Понравилось побеждать? Но ведь он и раньше побеждал своих братьев? В чем же дело?
Паладин нахмурился, пытаясь разобраться в себе и своих чувствах.
– Это называется гордыня, дружище, - пришел ему на помощь недавний соперник, - поверь, подчас она принимает самые странные формы. Сначала тебе приятно, потом ты ждешь похвалы и признания, и, в конце концов, забываешь про смирение, меняя его на довольство собой и упоение боем.
– Благодарю, - Берк пересилил себя и прислушался к совету будущего консультанта братства, - контроль тела и духа поможет мне остаться верным своему пути.
– Да не вопрос, - рассмеялся учитель фехтования, - а частые публичные бои помогут привыкнуть к этому чувству, а потом и переболеть им еще быстрее! Ведь неважно, насколько ты сильнее своего соперника, важно…
– … насколько ты сильнее себя вчерашнего, - закончил Берк фразу цитатой из Кодекса Братства, - почту за честь скрести клинки еще раз.