Битва за Рим
Шрифт:
– Вот и не суйся, – усмехнулся Друз. – Ведь в нашем доме засел соглядатай.
– Юпитер! Ты распял его?
– На беду, мне приходится делить с ним, то есть с ней, кров: это моя девятилетняя племянница Сервилия, дочь Цепиона, – вся в отца! – Друз залился краской. – Выяснилось, что, когда ты гостил у нас в последний раз, она зашла в твою комнату, – вот почему у Цепиона появились основания назвать Гая Папия одним из инициаторов массовой лжерегистрации! Можешь сообщить ему об этом, чтобы и он знал, как италийский вопрос разделил Рим. Нам следует
– А ты не можешь отослать эту негодницу к ее папаше? – спросил Силон.
– Он знать ее не желает – даже за такое вероломство по отношению к моим гостям, – хотя она, наверное, надеялась, что после этого подвига он сменит гнев на милость. Я засадил ее под замок, но она все равно может сорваться с поводка и броситься к своему родителю. Так что лучше не показывайся вблизи Рима и моего дома. Если тебе понадобится срочно увидеться со мной, пошли записку, и мы встретимся в укромном месте.
– Согласен. – Уже занеся ладонь, чтобы хлопнуть скакуна Друза по спине, Силон вспомнил, что хотел сказать еще кое-что. – Передай от меня сердечный привет Ливии Друзе, Марку Порцию и, разумеется, дорогой Сервилии.
Друз посерел. Конь, повинуясь шлепку, поскакал прочь. Друз успел крикнуть через плечо:
– Она умерла! О, как мне ее недостает!
Quaestiones – специальные комиссии, созданные в соответствии с lex Licinia Mucia, – начали работать в Риме, Сполетии, Косе, Фирме-Пиценском, Эсернии, Альбе-Фуценции, Капуе, Регии, Луцерии, Пестуме и Брундизии; предполагалось, что, покончив с делами там, суды переберутся в другие центры. Комиссии не было только в Лации.
Вождям италиков, собравшимся в Грументе спустя неделю после встречи Силона и Мутила с Друзом в Бовиане, удалось вывести почти всех лжеграждан из римских и латинских колоний. Некоторые, разумеется, отказывались верить в худшее; другие, все понимая, просто не могли помыслить об отъезде из обжитых мест. На них-то и обрушились quaestiones.
Помимо председателя-консуляра и двоих сенаторов-судей, в каждой комиссии имелись писцы, по двенадцать ликторов (председатель был равен проконсулу) и по сотне вооруженных конных ополченцев из отставных кавалеристов и бывших гладиаторов, способных управлять лошадьми, пущенными в галоп.
Отбор судей происходил по жребию. Ни Гай Марий, ни Публий Рутилий Руф не попали в их число, чему не приходилось удивляться: видимо, их деревянных шариков даже не оказалось в закупоренном кувшине с водой, так что они никак не могли вылететь наружу через дырочку, когда кувшин встряхивали.
Квинт Лутаций Катул Цезарь вытянул Эсернию, великий понтифик Гней Домиций Агенобарб – Альбу-Фуценцию; принцепс сената Скавр не попал в число «счастливчиков» – в отличие от Гнея Корнелия Сципиона Назики, которому достался Брундизий, что
– Кто-то не побрезговал сплутовать, – поделился с ним догадкой Марий. – Если бы у них была голова на плечах, то им следовало бы, наоборот, сделать так, чтобы ты вытянул жребий и был вынужден сам разоблачить себя. В нынешней ситуации это не пошло бы тебе на пользу.
– В таком случае я рад, что они безголовые, – весело отозвался Друз.
Цензору Марку Антонию Оратору выпало председательствовать в quaestio в самом городе Риме. Это пришлось ему по душе, поскольку он знал, что найти нарушителей здесь будет куда труднее, нежели в провинции, где наблюдалась массовая подложная регистрация, а он любил головоломки. Кроме того, он предвкушал, как заработает на штрафах многие миллионы сестерциев; осведомители уже сбегались к нему со всех сторон, волоча длинные списки.
Количество уличенных зависело от места. Скажем, Катулу Цезарю очень не понравилось в Эсернии – городе, расположенном в сердце Самния, где Мутил уговорил бежать почти всех, не считая горстки самых недоверчивых, и где римские граждане и латиняне не могли сообщить ему никаких сведений. О том, чтобы самниты выдавали соплеменников, даже за большие деньги, не могло идти и речи. Поэтому с оставшимися пришлось расправиться в показательном порядке (во всяком случае, как это понимал Катул Цезарь): председатель суда нашел среди охранников особенно жестокого человека, которому и поручил наказывать виновных кнутом. Но даже такое развлечение не сделало пребывание в Эсернии менее скучным, поскольку закон предписывал разбираться с каждым новым «гражданином» по отдельности. Время чаще всего тратилось впустую: оказывалось, что очередной вызванный более здесь не проживает. Ответчик появлялся перед судом всего раз в три-четыре дня – встречи, которых Катул Цезарь просто жаждал. Трусость не была в числе его недостатков, и он не обращал внимания на гневный ропот и злобное шипение, встречавшие его повсюду, а также на открытые проявления ненависти, обращенные не только против него, но и против его судей, писцов и ликторов и даже людей из охраны. Всадники то и дело оказывались на земле из-за оборванных постромок, питьевая вода портилась, все насекомые и пауки Италии собрались в одном месте – там, где квартировали члены суда с присными, змеи облюбовали их сундуки и постели. Повсюду находили кукол, обернутых в окровавленные, вывалянные в перьях тоги, а также дохлых цыплят и кошек. Пищевые отравления стали случаться настолько часто, что председатель суда ввел обычай насильственно кормить рабов за несколько часов до того, как принимал пищу сам, а также выставлять при съестном караул.
Конец ознакомительного фрагмента.