Битва за Смоленск
Шрифт:
— Вопрос, чего они добиться хотят, — сказал Мамай. — И кто это Шкипера в Смоленск вызвал? Вроде как, на службе у князя не состоит. Что происходит вообще? Одно дело — беспредельничать помаленьку, это часть игры, понять можно. Другое дело — если они тут армию у нас под носом собирают.
— А может, я как раз тогда и встретил Шкипера у ратуши, когда его вызывали? — спросил я.
— У ратуши, говоришь? — переспросил Рексоман. — Думаете, случайность?
— Не верю я наместнику ни на грамм, — сказал Мамай. — Это он замутить что-то решил.
—
— Это смотря сколько ему советник пообещал, — заметил Добрыня. — Шкипер деньги любит.
— Ага, и власть, — добавил Мамай. — Отожмём, мол, город, и будешь в нём править. Ради такого он бы наместнику сапоги лизал.
— А что значит «отожмём»? — не понял я. — Вот и Анархист то же самое сказал.
— Это когда город больше недели осаждают, — пояснил Добрыня. — Если противнику не удаётся ратушу и её контрольный пункт с боем захватить, то есть ещё вариант победы через осаду города. У защитников есть семь дней, чтобы снять её или откупиться.
— А если не получается?
— Если не получается, то княжество официально переходит в собственность нападающей стороны. Ратуша закрывается. Дружина распускается. То есть противник расширяет свою территорию за наш счёт, получает дополнительные ресурсы, накопленные ценности и так далее.
— Так ведь создание княжества денег стоило! Они что, пропадут?
— Половину первоначально вложенной суммы пайщикам по правилам возвращает победитель, — грустно сказал Мамай. — Часто он ещё и доплатит, чтобы ты сдался поскорее. А вот кто потраченное время вернёт? Это же месяцы, а то и годы реальной жизни! Люди душу вкладывают, строят, служат — и всё насмарку.
— Всем желающим предложат остаться, сменить подданство, — усмехнулся Добрыня. — Соблазн большой, многие останутся. Если у тебя дом свой или там мастерская, торговля, аптека — тогда выгоднее остаться на месте. И играть дальше.
— По мне так лучше вообще с игрой покончить, чем на своей земле чужому князю кланяться! — сказал Мамай и сжал кулаки.
— Ладно, над этим всем ещё поразмыслить надо, — сотник почесал затылок. — Двести человек город не отожмут, пусть даже вооружённые до зубов. Чую, тут другое. Хитрость какая-то. Давай, Алекс, доложись пока, тебя Персиваль ждёт.
Я прочистил горло:
— Ну, докладывать особо нечего. Прошли болото, окопались на опушке леса. Шкипер вышел прямо на нас, с ним ещё человек сорок. Потрепали их, как могли, потом меня обнулили.
— Молодец, Алекс, ты ведь прав оказался, — сказал сотник. — если бы раньше додумались, куда Шкипер прорываться станет, может, взяли бы его. Или хотя бы обнулили.
— Для этого кто-то из рыцарей должен был с Алексом идти, — заметил Мамай. — А нам и без того дел хватило.
— Да, битва жаркая была, — мечтательно произнёс Добрыня.
— Семён вам, наверное, уже передал приказ воеводы? — спросил я.
— Да, уже доложил, —
— Нет, спасибо, — отказался я.
— А я люблю, хорошая водица — колодезная, студёная! — Рексоман с наслаждением сделал несколько глотков. — В общем, у нас тут как раз на эту тему малый совет был. С завтрашнего дня усиливаем патрулирование дорог. А ещё предпримем небольшой разведывательный рейд к самой границе. И немного дальше. Поступаешь в распоряжение Мамая. Дальше он сам расскажет. Его идея была.
— В общем, наведаемся в одну деревеньку, — сообщил Мамай. — Без лишнего шума. Понаблюдаем. Задача — отследить перемещение сил противника. Или их скопление.
— Ну, правильная, в общем-то, мысль, — поддержал я. — Разведка должна быть обязательно. Только почему наше звено? Вроде как на разведке не специализировались. Потом, мы ещё только срабатываемся.
— Вот и сработаетесь, — не терпящим возражений голосом сказал Рексоман. — Заодно и поспециализируетесь.
— В восемь утра выходим, предупреди там своих, — добавил Мамай.
— Предупрежу, — без особого энтузиазма сказал я.
— Ты бы потренировался сегодня в фехтовании, Алекс, — попросил Добрыня. — Завтра может пригодиться.
— В любой момент может пригодиться, — поправил его Мамай.
— Понял, — согласился я, вставая. — Пойду тренироваться.
Персиваль сидел на ступеньке крыльца, Анархист нервно прохаживался взад и вперёд здесь же неподалёку.
— Закончили? — спросил Персиваль. — Что так долго?
— Да так, слово за слово, — неопределённо сказал я, спускаясь во двор и щурясь на ярком солнце.
— Ясно. Здесь драться будешь, или отойдём куда?
— Меня ребята ждут, пойдём-ка лучше к нашей избе, — попросил я.
— Ну, как скажешь, — великодушно согласился Персиваль. — Эй, беспредельщик!
— Анархист, — хмуро поправил пленный.
— Давай, шевели копытами. Скоро домой отправишься.
Бойцы встретили нас настороженно. Кроме Феди, Макарыча и Бруно возле стеночки теперь сидели Петя и богатырь-Мельник.
— Новенький, что ли? — спросил Федя, глядя на пленного.
— Размечтался, — огрызнулся Анархист.
— Ишь ты, какой, — усмехнулся Макарыч. — Шкиперовец?
— Вот, обнулить надо красавца, — пробасил Персиваль. — Рексоман вашему звеньевому поручил пофехтовать, чтоб опыта набирался.
— Даже так? — оживились бойцы. — Это интересно!
— Дайте ему кто-нибудь кинжал, — приказал Персиваль.
Петя протянул кинжал Анархисту, я положил алую свёрнутую накидку на ступеньку и достал свой кинжал.
— А он сам себя сейчас не обнулит случайно? — спросил я.
— Это было бы позорно, и он это знает, — спокойно ответил мне Персиваль. — Давайте, начнём уже. Дуэль до первого серьёзного укола, лёгкие царапины не считаются. Пропустил укол — обнулился. Настройте там свои интерфейсы.