Битва за стихии. Ход Огня
Шрифт:
Молодая королева с нежностью следила за Пушем, который уютно устроился в плетеной корзине в тронном зале. Каждый день, прежде чем принимать важных гостей и заниматься делами Королевства, она уделяла время своему питомцу.
Солнце поднималось, и, зная, что солнечные лучи могут принести тепло и облегчение, она осторожно перетаскивала корзину ближе к окнам, пропускающим мягкий свет. Королева заботливо готовила для дракончика специальные отвары из трав, собранных в королевских садах. Ее нежные руки собирали полезные веточки и листья, что восстанавливали силы маленького создания. Эфлисун тихо говорила с ним, успокаивая
Каждую ночь, когда звезды начинали теряться за горизонтом, королева укрывала дракона мягким пледом, обеспечивая ему покой. В эти моменты Эфлисун была счастлива, она понимала, что забота о существе, которому она доверяла, – это самое важное дело в ее жизни. В ее сердце зарождалась надежда на скорейшее выздоровление ее драгоценного друга.
Несколько недель спустя Эфлисун готовилась к общению с матушкой через Оранжевое озеро в ночь кровавой луны. Лишь раз в год у жителей Игнислида была возможность вновь пообщаться со своими предками – пригласить их на вечер свиданий возле озера.
Ритуал был простой: ножом из черного стекла делался порез на левой руке, в серебряную тару собиралась капля крови, и чешуйчатым пером дракона на пергаменте писалось приглашение. Адресат должен был получить письмо не позднее, чем за три дня до назначенной даты, чтобы успеть подготовиться к встрече из Царства мертвых.
Не всегда умершие приходили по приглашению, скорее, это было исключением. Существовало поверье: чем меньше умерший находится в Царстве мертвых, тем лучше он помнит всех своих прежних родственников. С годами Подземное Царство поглощало даже мертвых, отправляя их на постоянный покой, и посетить озеро в ночь кровавой луны они уже не могли.
Королева Айра, мать Эфлисун, покинула этот мир не так давно. Юная королева была уверена – мама с радостью примет ее приглашение.
– Здравствуй, мама, – нежно произнесла Эфлисун, рукой касаясь оранжевой воды.
Сегодня на озере было людно. Половина Королевства собралась на встречу с любимыми предками. Кровавая луна была полная, очень большая и заполняла все пространство неба. Она сияла, переливалась оранжевым, с нее сыпались искры, подобно ночным звездам, ее насыщенный кроваво-красный свет освещал Королевство Игнислид, а огненные лучи пламени отражались в красных куполах Игнисфая.
На красном песке возле озера стояло непривычное перешептывание. Души ушедших родственников в телах призраков поднимались над озером через воронку и словно присаживались на поверхность воды.
Ночью на этом священном месте невооруженным глазом были видны сотни мерцающих огоньков – духи умерших родственников плавали по поверхности воды, легкими и прозрачными, как утренний туман. Именно сегодня, в ночь кровавой луны, происходило волшебное явление, когда граница между миром живых и миром мертвых становилась тоньше и позволяла двум реальностям соприкасаться.
Свидание начиналось. Среди белых призрачных тел, которые покрывали Оранжевое озеро, подобно туману, поверхность воды, казалось, сливалась с небом.
Призраки не были похожи на свои образы при жизни, скорее, они лишь частично их напоминали, но вот голос звучал тонко и четко, каждая нота и тон его были переданы в точности. Это был один из отличительных признаков, по которому можно было убедиться, что посетивший
Касаться прибывших призраков было строго-настрого запрещено. Их тела отправились на покой, и ничто не должно было их связывать с внешним миром. Конечно, связь с живыми могла помочь погибшим вернуться в мир живых хотя бы на время, но среди мертвых были не только любящие родственники, но и ужасные преступники, чье возвращение обрекало Королевство Игнислид на войны и беспорядки.
Поскольку среди присутствующих на ночном свидании были лишь доброжелательные и любящие люди, все они наслаждались лишь нежными взглядами друг друга, и этого им было достаточно. На лицах собравшихся людей сияли улыбки. Радость была неподдельной.
Вглядевшись в человеческих теней на воде, кто-то узнавал свою бабушку, которая всегда рассказывала сказки перед сном, кто-то увидел отца, погибшего в сражении, а кто-то младшую сестру, чьего звонкого смеха не было слышно уже много лет.
Свет, исходивший от лунного диска, отражался в глазах людей, смешивая слезы счастья и печаль о невосполнимой утрате. Мирный шепот заполнил пространство. Живые и мертвые делились самыми важными словами, рассказывали о любви, утешали друг друга, благодарили за все моменты, когда-то проведенные вместе.
Особое тепло придавало этому событию осознание того, что разлука была не вечной, что душевная связь оставалась не разорвана. Кто-то смеялся, как мать, радующаяся воссоединению с давно ушедшим сыном, чуть касаясь граней его эфемерного образа рукой, а кто-то спрашивал совета у предков, когда терялся в выборе между чувствами и разумом.
Время пролетало незаметно. Каждый миг был окрашен светом сентиментальности и бесконечной привязанности. Чувство присутствия близких согревало души, возвращая утраченные эмоции. Взгляды, полные любви и надежды, пересекались, и каждый из присутствующих мысленно уповал на новый день встречи через год.
Когда первая розовая полоса рассвета начала разгонять тьму ночи, призраки стали медленно растворяться, унося с собой частичку света, что грела сердца живых. Но теперь, разойдясь по домам, люди знали, что их близкие всегда рядом, что в этот волшебный час каждое сердце отдохнуло в родных глазах, что смотрели с любовью и пониманием. И хотя ночь кровавой луны постепенно заканчивалась, она оставила тепло в сердце каждого, кто был свидетелем этого чудесного события.
Кажется, королева Айра не собиралась воспользоваться приглашением своей дочери и даже под утро не появилась. Эфлисун вытерла рукой след от скатившейся слезы.
Озеро к утру опустело, даже отец принял решение вернуться во дворец, не в силах больше ждать этой встречи. Юная королева уже собиралась уходить, расстроенная от несбывшегося ожидания, как вдруг такой знакомый и родной голос окликнул ее сзади.
– Моя принцесса, – нежно позвал голос королевы Айры, – моя любимая дочка.
Эфлисун обернулась. Перед ней стоял призрак матери, такой настоящий и любящий.
Покойная королева была одета в то самое платье, которое было на ней в тот самый жуткий день, когда она покинула этот мир. С ее головы на плечи белого платья свисали рыжие кудряшки, а глаза сквозь призрачный туман сияли золотом. Айра была так похожа на себя, что эта схожесть сводила с ума и вызывала дикое желание дотронуться до ее прозрачного тела.