Битвы цивилизаций
Шрифт:
Церковь Рипсиме в Эчмиадзине. 618 г.
Меж двух направлений
Если знать Южной Армении, более развитая в экономическом отношении, к тому же основательно затронутая влиянием эллинизма, тяготела к Западу, то основная масса армянского народа и знатные роды центральных и северных областей Армении ориентировались на Парфию. Дело в том, что два государства, Армения и Парфия, имели немало общих черт как в государственном устройстве, так и в нравах, и в религии. Кроме того, между армянами и соседней страной были довольно распространены смешанные браки, а ничто так не сближает народы, как породнение родов и крови. Во второй половине II в. Армения стала почти независимой. Попытки же армянской знати найти опору в западном колоссе, «мировом гегемоне», успеха не принесли. У римлян в отношении закавказских государств были свои стратегические соображения. Известный римский полководец Помпей хотел заставить обитавшие на южных отрогах Кавказа народы – от Черного до Каспийского моря – признать римское превосходство и верховную власть. Тем самым, с одной стороны, были бы ликвидированы опасности, которые исходили от этих, в то время очень воинственных народов, прежде всего из Армении, с другой стороны – создавался своего рода защитный вал против мощи Митридата, которая в будущем могла
Гней Помпей Великий
Митридат VI Евпатор. Монета II–I вв. до Р.Х.
Нога римлянина вскоре ступила и в Колхиду, место, куда, по легенде, отправился за золотым руном Ясон. Западная Грузия, ранее вошедшая в состав Понтийского царства, после поражения Митридата VI стала зависимой страной и вошла в состав Римской империи. Правителей ее назначали в другой стране, народ страдал, налоги стали непосильными, исчезла даже видимость политической свободы. Все делалось по указке Рима, а зарубежные эмиссары и торговцы вели себя в этих странах как подлинные хозяева.
Т. Рейнах в «Митридате Эвпаторе» дает описание этой публики, что вторглась в районы Азии из Рима: «Ниже этого официального мира администраторов и финансистов копошилась целая толпа разного рода дельцов, которые набросились на Азию, явившись туда вместе с завоевателями. В течение 40 лет более 100 000 италиков или римлян устроились в этой несчастной провинции. Если в их числе и были несколько честных купцов и трудолюбивых ремесленников, то сколько было таких, которые рассчитывали разбогатеть лишь при помощи далеко не бескорыстной снисходительности римской администрации! В скольких из них под маской банкира скрывается бессовестный ростовщик, под видом торговца – похититель рабов! А как много среди этих бессовестных спекулянтов было подставных лиц и тайных компаньонов самых выдающихся и знаменитых лиц в столице!» Азия, где правят «ничтожные деспоты», явившая признаки «дегенерации», стала главным источником доходов для Рима. Т. Моммзен заявил: «По многим указаниям, главной опорой римских государственных финансов были доходы из Азии. Вполне правдоподобно утверждение, что остальные провинции в среднем стоили Риму почти столько же, сколько приносили ему». Европа уже пользовалась преференциями в области финансов и налогообложения. Однако Рим не пощадил даже Грецию… Ее пример особенно интересен для нас, так как показывает, что может ожидать страну высокой науки, культуры и образования, если та вдруг по тем или иным причинам окажется неспособной отстоять свою национальную независимость и отдаст себя в руки чужой, вроде бы «цивилизованной» империи. В 146 г. до н. э., когда Рим объявил Грецию римской провинцией, та уже ничем не напоминала Грецию эпохи расцвета и давно катилась вниз, «по наклонной плоскости к общему упадку». Наука и искусства были в забвении, былые сухопутные и морские владения отпали, источники богатства иссякли, исчезли кузницы и мастерские. Не стало денег на то, чтобы поддержать армию и флот, а любая страна без этих двух опор государства ничего не стоит. Сначала сократились, а затем и вовсе исчезли подати союзников, и стало ясно, что процветание закончилось. Некогда цветущий город Афины, метрополия обширной империи, центр торговли, стал захудалым городком, столицей небольшой страны, в 40 квадратных миль. Однако привычки богатой элиты жить красиво, любовь к роскоши, желание блистать и поддерживать былую славу философских школ, атлетических соревнований, уровень былых оргий и наслаждений – все это осталось. Такая частная и публичная роскошь при отсутствии средств заставляла влезать в долги, несла нищету в дома бедняков, заставляла страдать население, губила поля и земледельцев. И вот эту, уже деградирующую и обнищавшую страну в этот период и подчинил процветающий Рим. Казалось, можно было предположить, что великая держава сделает все, чтобы вернуть Греции, ее «духовной матери», если не былую славу, то хотя бы некий достойный ее судьбы уровень жизни и благополучия. Не тут-то было… Рим продемонстрировал все черты Запада, который почувствовал себя победителем.
Античный философ
Признаемся, нам очень хочется, чтобы нынешние политики России с особо пристальным вниманием прочли отрывок из работы известного итальянского историка Г. Ферреро «Величие и падение Рима» (1901). Описанное там вполне могло бы случиться и с Россией, если б не те исторические перемены, которые имели место в стране в начале ХХ1 века и значение коих в полной мере смогут осознать грядущие поколения. Г. Ферреро писал: «По этому гибельному склону скользила Греция, когда Рим занес над ней свою руку, но не для того, чтобы поддержать ее в момент ее падения, а чтобы еще скорее сбросить в глубину бездны. Если хотят понять, чем была в действительности Римская империя, пусть освободятся от одного из наиболее распространенных и застарелых заблуждений, состоящего в вере, что Рим управлял своими провинциями, придерживаясь широких взглядов, надзирая за общим благом и руководствуясь мудрыми и благодетельными принципами, имевшими в виду главным образом благо подданных. Никогда ни Рим, ни какая другая империя не управляли покоренными странами с такими взглядами; только в очень редких случаях чье-нибудь господство бывает выгодно для подданных; напротив, повелители всегда стараются извлечь наибольшую выгоду с наименьшим риском и усилиями. Рим в действительности оставлял в Греции, как и во всех покоренных странах, положение дел в их естественном течении, безразлично, к добру или злу, до тех пор, пока это не было для него опасно или убыточно. Разрушая Коринф, последний великий торговый и промышленный город Греции, он заставлял эту страну жить умеренными ресурсами своей территории и теми жалкими средствами, к каким прибегают гибнущие народы. Греция принуждена была эксплуатировать свои древности и свои памятники, показывая их иностранцам, и извлекать прибыль из чудесных исцелений Эпидавра. Потом они разделили всю Грецию на бесконечное множество мелких государств, большинство которых охватывало только территорию одного города… поэтому pax Romana не возродил Грецию, он не принес ей даже значительных выгод, ибо то немногое, что мир сберег, было разграблено Римом. Сперва большая война с Митридатом, потом гражданские войны тридцати последних лет, налоги, грабежи, подати, налагаемые партиями в добавление к обыкновенным контрибуциям и ростовщичеству откупщиков, довели Грецию до смертельного изнеможения, обременяя новыми долгами и так уже обремененную крупную собственность, лишая мужества мелких собственников, уменьшая население, ослабляя уже и так поколебленные правительства и расхищая последние капиталы. К моменту прибытия Августа в Грецию даже сокровищница Храма в Дельфах была пуста. Недавно столь богатая, прекрасная и могущественная Греция, мать эллинизма, ходила теперь по миру, прося милостыню, в числе других рабов Рима, дряхлая, отвратительная, в лохмотьях, покрытая язвами». Не это ли ожидало и Россию?!
Вместе с тем нельзя не заметить, что «в лохмотьях, покрытое язвами», конечно же, оказалось лишь большинство простого народа Греции. В то же время часть тех господ, кто принадлежал к управленческой
Развалины Греции
Империи. На острове Делос римляне открыли свободную от налогов гавань и отдали ее Афинам. В результате процветание Родоса рухнуло, Афины разбогатели (т. е. близкие к администрации римского правителя греческие коммерсанты). Последовавший торговый бум обогатил не только Рим, но и часть экономического истеблишмента Греции. Однако предоставим-ка лучше слово блестящему историку Древнего мира Т. Холланду, автору книги «Рубикон. Триумф и трагедия Римской республики». В ней он пишет, говоря о тех колоссальных доходах, что получали высшие слои греческой бюрократии да и богачи от предательства интересов Греции: «Высшие слои афинского общества обратили свои взоры к внешнему миру, концентрируясь на единственной, интересной для них задаче – приобретении миллионных состояний. Конечно, перспектива эта не была открыта перед каждым афинянином. В обществе, управляемом сверхбогачами и действующем в их интересах, чем состоятельнее становится меньшинство граждан, тем сильнее проявляется недовольство большинства. Положение это справедливо для любого общества Древнего мира, но в Афинах – месте рождения демократии – оно было справедливо, как нигде более. Среди афинской бедноты мечты о независимости неизменным образом были связаны с временами, когда власть народа была не только лозунгом. Ничто другое, конечно, не могло в большей степени перепугать крупный бизнес. По мере того, как крепла его власть над правительством, учреждениям, прежде сохранявшим афинскую демократию, позволено было прийти в упадок. Тем не менее они не были отменены полностью, поскольку, помимо всего прочего, были привлекательны с точки зрения туризма. Гостившим в городе римлянам было приятно увидеть спектакль демократии в действии. Иногда Афины предлагали развлечения не столько на уровне музеев, сколько на уровне зоосада». Не считаете ли вы, что эти слова подходят и к другим странам, покорно внимающим «новому Риму»?! В прошлом видим черты настоящего.
ЦЕЗАРЬ И НАЧАЛО ЭПОХИ ИМПЕРИИ. «ЗОЛОТОЙ ВЕК» АВГУСТА
И здесь хотелось бы обратить внимание на те черты, которые присущи и России (как империи и как ее наследнице), и великому Древнему Риму. Первое, что надо знать и помнить: Рим создал великую, нет, пожалуй, даже величайшую империю. Создателем этой империи стали великий Гай Юлий Цезарь (101—44 гг. до н. э.) и Август Октавиан (63 г. до н. э. – 14 г.). Перед тем как возникло это впечатляющее сооружение, Рим пережил страшные потрясения, одним из которых были гражданская война и убийство Цезаря. Ранее этому предшествовала схватка за власть между Помпеем и Цезарем. И все это на фоне анархии, жестокой и кровавой гражданской войны. Цезарь пришел к власти в силу ряда обстоятельств: таланты, мотовство, долги, желание выжить. Когда его назначили претором в Испанию, ростовщики не выпускали его из Рима, поскольку долги, в которые он попал из-за мотовства, во много раз превышали его состояние. Говорят, он сам признавался, что ему требуется 25 миллионов сестерциев, чтобы расплатиться с долгами. Его политическая карьера началась с той минуты, когда он покорил Испанию и Государственное казначейство в итоге получило много денег. Будущие события показали: как бы ни был влиятелен политический деятель-реформатор, он вряд ли сможет рассчитывать на успех без поддержки армии, вооруженных сил, а также без помощи финансов и банков. Это стало ясно в период «союзнических войн», когда война разразилась между различными частями самой Италии (90–88 гг. до н. э.), посчитавшими себя обиженными и восставшими поэтому против центральной власти.
Рукопись «Diqesta seu Pandectae». Еврейские банкиры
Аристократия до I в. до н. э. не давала римских гражданских прав италийцам, хотя те способствовали созданию основ будущей империи. Потом началась жестокая схватка двух партий в Риме (Мария и Суллы). Сулла победил «демократов» и расправился с ними самым ужасным образом. Эти события чем-то напоминают нам Гражданскую войну в России (две тысячи лет спустя), когда правящая элита и аристократы вместе с царем так и не решились дать народу те права, которые к тому времени имели уже многие народы. И там, и тут война была ожесточенной, ибо противники прекрасно знали друг друга, были одинаково вооружены и обучены да и привыкли побеждать в боях. Кроме того, обе стороны были уверены, что «борются они за правое дело, от которого зависит все их будущее – и материальное, и политическое». И действительно, войны были столь кровавы, что их сравнивали с длившимися несколько веков Пуническими войнами. И там, и тут, как пишет М.И. Ростовцев (сам оказавшийся в вынужденной эмиграции в результате гражданской войны в России), «наиболее энергичные, сознательные и культурные италики – самниты и этруски, учителя Рима в области культуры и военной техники, раньше Рима вобравшие в себя эллинскую цивилизацию, – погибли почти целиком и заменены были латинами и усвоившими себе латинский язык и латинский культурный облик жителями Италии». Разве не так же в России наиболее умелые и знающие представители русской культуры и науки погибли, были изгнаны и заменены «латинами», кое-как «усвоившими» русский язык и крохи русского культурного облика?!
Рим эпохи гражданских войн – в потоках крови…
В государстве царила анархия, бывало, людей убивали просто на улице. Все понимали, что в такой ситуации нужна твердая власть – диктатура. И даже сенаторы «полагали, что положение дел требует диктатуры». Нужно было наводить порядок в государстве, иначе ему грозила гибель. Положение бедняков в Риме в годы гражданской войны было просто отчаянным, хлеба не хватало, начались голодные бунты. Римское правительство вынуждено было облечь г. Помпея расширенной властью. Нужны были деньги, много денег, а их могли дать только военные победы и захваты новых земель и городов. Захват Испании и Галлии дал Цезарю нужные финансовые средства. Аппиан в «Гражданских войнах» определяет истоки могущества государя: «Поэтому Цезарь мог уже все делать, опираясь на большую армию, могущество денег и благодаря любезному отношению ко всем». Среди его друзей были могучие военно-политические фигуры, «тяжеловесы» вроде Гнея Помпея и Красса. Чиновники со страхом взирали на Помпея. Тот, используя свое влияние, «начал процессы против различных злоупотреблений, в особенности против взяточничества и подкупа». Помня, что коррупция погубила империю персов, Помпей считал это главным недугом государства и провел закон, по которому каждый мог требовать отчета от работы магистрата и консула. Судей, чтобы судили честно, он окружил военными – то ли для охраны их от народа, то ли для устрашения, чтобы те видели – и над ними есть закон. Все деятели тех лет получали власть только тогда, когда за ними стояла военная сила (Сулла, Марий, Помпей, Антоний, Цезарь).
Сулла
Однако одной силою и законами империю не создашь, даже при наличии средств. Здесь нужна еще мудрая и гибкая политика. В «Записках» Цезаря вы найдете отрывок, который объясняет многое в том грандиозном успехе, к которому пришел Рим. Он пишет (говоря от третьего лица): «В то время, когда Цезарь зимовал в Галлии, его единственной целью было сохранять дружественные отношения с общинами, ни в одной из них не возбуждать излишних надежд на восстание и не подавать повода к нему. Менее всего хотел бы он быть поставленным в необходимость вести какие бы то ни было военные действия перед самым своим уходом, чтобы не оставлять за собой при выходе своей армии из Галлии такой войны, которую охотно предприняла бы вся Галлия, почувствовав себя свободной от непосредственной опасности. Поэтому он обращался к общинам в лестных выражениях, их князей осыпал наградами, не налагал никаких тяжелых повинностей и вообще старался смягчить для истощенной столькими сражениями Галлии условия подчинения римской власти. Таким путем он без труда поддерживал в ней спокойствие». Конечно, эти слова Цезаря надо воспринимать трезво, с учетом того, кому, собственно, они принадлежат.