Битвы, изменившие историю
Шрифт:
Если кому-то покажется, что значительная часть описанных здесь битв имеет отношение к Америке, на это можно ответить, что появление Соединенных Штатов в качестве мировой державы является одним из выдающихся фактов истории, какой мы знаем ее сейчас. Еще один такой факт – возникновение Советского Союза; но решения в пользу этого государства редко принимались на поле битвы (в конце концов, не все решения принимаются там), и в пропагандистских целях реальные события так часто намеренно искажались, что здесь невозможно дать о них честный отчет.
Глава 1
Арбелы и человек, который хотел быть богом
I
Греции пришлось сделаться империей, чтобы выстоять.
Демосфен, подобно многим либералам, изолированным в круге собственной
Достижения Афин в искусствах, философии, в любом роде умственной деятельности были великолепны, в них всегда присутствовал демократический идеал, но в самих Афинах было не больше настоящей демократии, чем во Флоренции времен Возрождения, также отличавшейся успехами на интеллектуальном поприще. Демократия сосредоточивалась в руках небольшой кучки граждан, имевших право голоса, словно на островке в безбрежном море рабов, метеков [1] и ненатурализованных жителей иностранного происхождения. Учение Демосфена страдало роковым несоответствием; на его знаменах развевался девиз: «Демократия только для афинян». От Спарты – откровенной олигархии – Афины отличались культивированием духовных ценностей и меньшим ограничением личных склонностей индивидуума. Два государства представляли собой культурные противоположности, но различия между ними не были политическими.
1
М е т е к и в Древней Греции – чужеземцы (переселившиеся в тот или иной полис), а также рабы, отпущенные на волю.
Арбелы; боевой порядок Александра
Арбелы; наступление Александра
Из-за жестких наложенных на себя ограничений афинская демократия была не способна на добровольное сотрудничество с другим государством. Афины вступали в союзы, но лишь на строго оговоренный срок и перед лицом неминуемой угрозы. Они не могли быть участником более крупной организации: для них это значило бы признать чужеземцев равными, а вся афинская демократия стояла на тех идеологических основах, что никто иной не достиг и не способен достичь ее уровня. Когда Афины сформировали союз – Делосскую лигу, его участники подчинились Афинам. Им было позволено войти в священное братство греков (единственного цивилизованного народа в мире) в качестве второсортных участников, таких, как неуклюжие беотийцы или кроткие коринфяне.
Это был не обычный провинциализм: у афинян была особая гордость за свои достижения, подлинность которых в то время и позднее никем не оспаривалась. Но узость понимания демократии лишила Афины одного из особых ее преимуществ – механизма защиты. Монархия и тирания находятся в удачном положении на первых этапах войны; они обладают объединенным командованием, способностью координировать совместные усилия, направленные к единой цели, и неограниченным контролем над ресурсами. Но опыт веков показал, что тираническому устройству не удается совладать с жизнестойкостью демократии, ее способностью на время принимать любые отклонения от обычной практики для большей эффективности военных действий с той легкостью, с какой талант прокладывает дорогу наверх по демократической структуре, имеющей большую свободу. В закрытом кругу афинской демократии одаренному человеку было не так легко пробиться к вершине и остаться там; тем более никому и в голову не приходило искать таланты у раба или метека. Афинам не хватало упругости; Спарта, организованная
Защитный механизм необходим всегда. Система защиты греческих городов-государств создалась на основе явления, которое сделало несовершенной их демократию: общего осознания себя греками, обладающими гомонойей и обязанными поддерживать друг друга против огромного зловещего мира варваров. Благодаря определенным факторам этот механизм какое-то время справлялся со своей задачей. Один из этих факторов психологического характера: преданность каждого грека своему городу, своей группе; отношения взаимного доверия между сообществом и личностью. Два фактора технические: создание эффективных железных доспехов, копий и мечей; а также их изготовление по одному образцу, позволяли организовывать группы вооруженных воинов в боевые единицы. И один тактический фактор: благодаря взаимному доверию, греки научились маршировать в ногу.
Арбелы; слом персидского строя
Последнее обстоятельство выступило на первый план в сражении при Марафоне в 490 году до н. э., а в Платеях оно решило дело. В обеих битвах азиаты, сильные и храбрые воины, сражались так, как это характерно для племен: небольшими отрядами по десять – двенадцать человек, поочередно стремительно наступая в разных местах битвы. Но в месте атаки выстроенная в ряд греческая пехота неизменно превосходила их числом, длинные пики не давали им приблизиться, в ближнем бою греческие доспехи оказывались непробиваемы, а доспехов у них не было, лишь маленькие круглые щиты, способные задержать стрелу. При Марафоне персы обратились в бегство; при Платеях они потерпели сокрушительное поражение, и даже конница, бывшая предметом гордости персов, не смогла противостоять частоколу греческих копий.
И все же битвы при Фермопилах, Саламисе, Марафоне, Платеях не привели к решающим результатам. Они позволили грекам сохранить на время созданную ими цивилизацию и показали их недосягаемое тактическое мастерство. За победами греков не было такого фундаментального преимущества, как технология производства мечей и мушкетов, стоявшая за покорением американских индейцев белыми людьми. Персы могли бы не хуже греков изготавливать железные доспехи и восьмифутовые [2] пики и обучать воинов обращению с ними; персы не меньше греков были способны научиться маршировать в ногу; и когда некоторые из них поняли, в чем хитрость этого фокуса, персы замаршировали.
2
1 фут равен 0,3 м.
Даже преданность не была монополией; в столетие, которое последовало за Платеями, греческий характер стал ощутимо клониться к закату в результате конфликтов, известных под названием Пелопоннесской и Коринфской войн. Воин-гражданин поднялся на защиту своего дома, но от него требовалось почти ежедневное спасение родины в течение нескольких лет, и он в большей степени стал солдатом, чем оставался гражданином; поэтому в промежутках мира между сражениями он постепенно начал осознавать, что потерял дом и превратился в наемника.
Подробно вдаваться в запутанные перипетии того времени не обязательно. Главная тенденция ясна: Персия мало-помалу подчиняла Грецию не силой оружия, которое терпело поражения, а политическим воздействием системы, которая умела соединять малое в большое. Под предводительством Ксенофона 10 тысяч греков прошли по Малой Азии, и никто не был в силах их остановить, но это были наемники на содержании персов. Когда Спарта установила гегемонию в греческой цивилизации, греческий же флот сверг ее среди островов в битве при Книде в 394 году; но флот получал плату из Персии и находился под командованием персидского сатрапа. По условиям «царского мира» 386 года Персия безоговорочно получила греческие города Малой Азии, и вечное вмешательство персов в греческие дела стало считаться правомерным. Спарта, Фивы и даже Афины друг за другом брали персидские деньги на поддержание проектов, которые в итоге приносили выгоду только Персии.