Битвы магов 2. Книга Тьмы

Гринь Роман Андреевич

Прочь! Прочь! Мерзкая тварь! Следователи, где вас черти носят? Мне тут помощь очень нужна!

– Наверное, ждешь своих дружков!
– Упырица читала меня, словно открытую книгу.
– Они не придут на помощь! Никто тебя не спасет! Только ты сам можешь спасти себя, себя и ту девчонку. Знаешь, почему я приклеила ее веки так, чтобы она не могла закрыть глаза. Просто когда я потрошила ее мать, я хотела чтобы она не пропустила ни мгновения из этой сцены. Чтобы она видела, как я аккуратно вынимаю каждый орган из брюха ее любимой мамочки.

Я заскрежетал зубами. Как же я хочу растерзать эту ведьму.

Девочка замычала еще громче, безуспешно пытаясь освободиться. Из ее глаз текли слезы.

– А теперь, теперь я собираюсь съесть и саму девчонку. Но я не буду есть ее сырой, как ее мать. Я ее приготовлю. Мне тут один знакомый гурман-упырь дал хороший рецептик. Чтобы мясо было вкуснее, а вкус утонченнее - нужно прожаривать его на вертеле. Но, во время готовки жертва должна быть еще живой. Эх, придется так ее насадить на вертель, что бы она не сдохла слишком быстро, или же вся технология пойдет коту под хвост. Может, я и ей дам попробовать кусочек ее самой...

Я зарычал и повалил упырицу на пол, прижимая ее всем своим весом. Тут же с силой впился зубами в ее шею. Упырица застонала, я пытался рвать ее горло на куски. Ее соленная горячая кровь отдавала металлическим привкусом, а ее мясо - горечью. У меня мало времени, пока она не сбросит меня. Я пытался нанести как можно больше повреждений, впиваясь в горло упырици как можно глубже.

И все же я не успел. Упырица скинула меня и с силой ударила кулаком в живот так, что я согнулся от боли, после этого она поднялась и, шатаясь, побрела к трупу женщины, зажимая одной рукой прокушенное горло, из которого струилась кровь. Она присела на корточки и начала быстро есть человеческое мясо. Рана на ее шее затягивалась, и когда исчезла полностью, упырица прекратила трапезу.

– А ты не такой рохля, как я вначале думала, - сказала она, вытерев кровь и жир с губ тыльной стороной руки.
– Весело! Ах, как же с тобой весело! Вид собственной крови, возбуждает меня ничуть не меньше, чем чужой! Ох, как я завелась! Может, займемся любовью в ванне из крови этой женщины, прямо на глазах у ее дочурки, вот была бы потеха!
– Упырица растерла по своей возбужденной груди смесь собственной крови и крови ее жертвы.
– Это приводит меня в экстаз! А что насчет тебя? Ты принял свою природу?

Я засмеялся. Психическое перенапряжение слишком подействовал на меня. Думаю, мой громкий хохот было слышно во всем поместье.

– Принял свою природу, говоришь? А я никогда от нее и не бежал! Да, я, как и ты, пожираю плоть! Причем, не только ради выживания, а и просто чтобы стать сильнее или ради удовольствия. Я делал так всегда и в дальнейшем не собираюсь превращаться в травоядное парнокопытное. Но разница между нами лишь в том, что я не наслаждаюсь убийствами и не купаюсь в крови, устраивая маленькие шоу с едой. Но это последнее - и есть то, что отличает простого хищника от чудовища. А сейчас, я сожру тебя!

Теперь захохотала упырица.

– Ты все-таки черезчур пафосный мальчик. Знаешь, с этим нужно что-то делать! Тут не дают "оскары" за эпичные монологи, тут, - и упырица одним прыжком оказалась возле меня, - пожирают.

– А теперь последняя игра, милый, - упырица снова с силой схватила меня за горло и прижала к полу, - и ставка в ней очень высока - твоя жизнь. Игра называется "охотник

или жертва". Правила игры крайне просты. Ты должен разделить со мной ужин! У тебя даже есть выбор - разделить его в качестве едока, или в качестве второго блюда, на закуску после той девочки. Все просто - ты должен помочь мне приготовить человеческого ребенка и отведать потом несколько аппетитных кусочков ее плоти, или же - будешь жариться на соседнем с ней вертеле. Как видишь, ничего сложного. Ни девченку, ни своих товарищей, которых сейчас поедает моя свита, тебе уже не спасти. Но, ты можешь спасти самого себя. И вкусить запретный плод древа познания добра и зла, открыть для себя вкус человеческого мяса. Каннибализм это немного сакрально, это голос древности, в этом есть что-то таинственное, могучее и... кх...

С шеи упырици вылезло острие меча и ее горячая кровь хлынула мне прямо в рот, прежде чем Филин стащил ее с меня.

– Как...кххх... не вовремя, - прохрипела упырица, - всех сожру, я вас всех сожру!

– Падаль!
– тихо произнес Филин и разрубил ее пополам.

Упырица в последний раз посмотрела на меня:

– А ты... ты своими руками впустишь Господина в наш мир... такая честь...я...даже завидую...
– и огонь жизни на всегда угас в ее глазах.

Последнее что она увидела, это мою хищную улыбку и как я проглотил ее мерзкую кровь. Все-таки я тебя сожрал, а не наоборот!

В коридоре послышался топот. Два младших следователя, запыхавшиеся, испачканные кровью и немного помятые, ворвались в комнату.

– Закончили так быстро, как смогли, - отрапортовал Рыбак.

– Враг оказался намного сильнее, чем мы могли предположить, - добавил Ворон.

– Но вы хоть справились?
– поинтересовался Филин.
– Никого не упустили?

– Да от нас разве сбежишь, - улыбнулся Рыбак, - зачистили всех тварей.

– А эта?
– Ворон кивнул на мертвую упырицу.

– А эту можно записать студенту, - улыбнулся Филин.
– Отвлек ее, задержал, мастерски тянул время еще и пытался сражаться с этой опасной тварью. Если бы она не отвлеклась на него, пришлось бы мне здорово с ней попотеть.

– Хорошее начало, пацан, - улыбнулся мне Рыбак, - он подошел ближе и помог мне встать, а когда увидел кровь на моих губах и подбородке, тихо добавил, - вкус у них мерзкий. Но мы живы лишь по тому, что мы еще опаснее, чем эти твари.

Рыбак улыбнулся мне и только сейчас я заметил, что часть его зубов, а именно клыки, сделаны из стали, которая была хорошо заточена. Хоть меня колотило от озноба, мысли путались, а руки и живот жутко болели, я только сейчас подумал, через что пришлось пройти всем этим следователям за всю их карьеру постоянной борьбы с такими вот тварями. Работка - не позавидуешь.

Ворон освободил связанную девочку. Та тут же сорвалась на ноги. И, шатаясь, чуть несколько раз не упав, подбежала к небольшому столику возле ванны, схватила разделочный нож и с криком кинулась на тело мертвой упырицы. Плача и крича, она наносила удар за ударом, превращая тело мертвой твари в кровавое месиво. Филин направил на нее руку, тихо произнес какое-то заклятье, и девочка тут же обмякла. Ворон ловко подхватил ее на руки.

– Пусть поспит. То, через что она прошла - злейшему врагу не пожелаешь.