Битвы магов. Книга Тьмы

Гринь Роман Андреевич

Я измучено улыбнулся девушке, но она не улыбнулась мне в ответ, а оставалась все такой же серьезной и задумчивой. Всегда такая сильная, решительная, уверенная в себе, сейчас она казалась совсем измученной, сломавшейся, вот-вот расплачется. Я крепче сжал ее руку.

– Все будет хорошо!
– Тихо прошептал я.

– Ты сам-то в это веришь?
– Спросила она.

– Нет!
– Почему-то честно признался я.
– Но, может, все не так и плохо, по крайней мере, для людей. Может, шестеро Мастеров позаботятся о них? Теперь, когда мы проиграли, нам остается только верить в это.

– А что же вы, маги?

– Наша эра окончена, мы уйдем в небытие, будем принесены в

жертву новому миропорядку. Может, это не так и плохо, быть жертвой во имя прекрасного нового мира?

– Не плохо? Быть козлами отпущения?
– Удивилась Нацуми.

– А может жертвенными агнцами?
– Спросил я.
– Видишь, все зависит от точки зрения!

– И ты даже не станешь сражаться за другой исход для себя и магов?
– Удивленно спросила Нацуми.

– Ты так плохо знаешь меня?
– Улыбнулся в ответ.
– Я буду сражаться до последнего дыхания!

Наконец-то и на лице Нацуми появилась измученная улыбка, ее явно радовала такая позиция.

Толпы людей продолжали выходить из укрытий и стекаться к набережной, чтобы воочию увидеть великое чудо, прикоснуться к чему-то сакральному. Все улыбались, смеялись, поздравляли друг друга. Великая война с демонами наконец-то окончена! Человечество пережило Апокалипсис! Небеса пощадили их, и теперь будет построен рай на земле, и больше не будет боли и страданий. Ну чем не бальзам на душу? Только мы с Нацуми двигались в обратном направлении от Мастеров и их искусственного рая. Не имея свитка телепортации, все что мы могли, просто быстрее уходить пешком подальше от Священной Империи, что казалось, словно чума захватывала всех за нашими спинами, и ширила свои границы в умах и сердцах людей. Быстрее! Быстрее! Пока она не поглотила и нас, не захватила, не пожрала. Ведь она уже так близко, уже тянет когтистые лапы, чтобы сделать и нас частью чего-то великого, глобального и прекрасного. Но не желаю я такой красоты, такого совершенства, в котором, как мне кажется, не останется места для свободной воли человека.

Мы шли и шли по городу, я даже не знал, куда мы направляемся. Мы не могли телепортироваться, и уйти с помощью человеческого транспорта тоже не могли. Улицы все еще засыпаны снегом. Может, угнать где-то снегоход? Но где? Людей на нашем пути попадалось все меньше и меньше. Мы шли уже несколько часов, бредя по глубокому снегу. Сил почти не оставалось. Мне казалось, что каждый шаг будет последним, но я все-таки где-то находил в себе силы сделать еще один, и еще, и еще. Нацуми - так же. Начало смеркаться. Мы оказались на какой-то небольшой узенькой улочке. После появления "ангелов" снег уже не валил сплошной стеной, лишь отдельные большие пушистые снежинки медленно опускались на землю, на уже и без того немаленький снежный ковер.

– Знаешь, я больше всего на свете всегда любил Новый Год! Мой любимый праздник!
– Сказал я, решив хоть как-то нарушить гнетущую тишину.

– Почему именно Новый год? И почему ты именно сейчас о нем вспомнил?
– Удивленно спросила Нацуми.

– Просто, это праздник, который отмечает чуть ли не весь мир. И почти все в один день, точнее ночь, с тридцать первого декабря на первое января. Знаешь, и религиозные праздники отмечают не все, да еще и путаница с разными календарями, а день рождения - так то и вовсе не праздник, ведь он только у тебя праздник, а для других обычный день. А какой смысл в празднике, который нельзя разделить с другими? Но Новый год - он другой!

– Другой?
– спросила Нацуми, внимательно посмотрев на меня.

– Ага!
– Я кивнул и посмотрел на ночное небо, холодные снежинки медленно падали с небес. Вдруг, начался салют. Большие снопы искрящихся феерверков

взрывались в небе, сопровождаемые ощутимым грохотом. Нацуми, никогда не видившая салютов, а только битвы, встрепенулась и схватилась за меч, думая, что мы снова атакованы. Но я лишь взял ее за руку и по моему спокойному виду, девушка поняла, что мы в безопасности.
– Человечество празднует победу над демонами и конец Апокалипсиса!
– Объяснил я, а потом вернулся к теме разговора.
– Новый год - это праздник для всех, у кого-то - Санта Клаус, феерверки и прогулки по ярко украшенным улицам, у кого-то - Дед Мороз, бой курантов и "голубой огонек" по телевизору. Но эти различия не важны, в этот день мы едини, все человечество, вся планета, нет больше споров, холодных и горячих войн. Все едины, все празднуют, все счастливы. Разве это не прекрасно?

– Теперь тоже будут все едины!
– Ответила Нацуми.

– Вот только будет ли это вечным праздником...

– Какой он, Новый год?
– Улыбнувшись, спросила Нацуми.

– Он потрясающий! Множество подарков, праздничные концерты, светящиеся гирлянды и украшения в домах и на улицах городов, много вкусностей, которые покупаются чуть ли не за месяц, чтобы быть съеденными в одну праздничную ночь. А еще, Новый Год - это обновление, перезагрузка, конец одного этапа и начало нового. Вера в то, что вот теперь точно все будет хорошо, что уж в этом году добьешься всего, чего хочешь, и все сможешь. А если загадаешь желание ровно в полночь, пока бьют часы, то оно обязательно сбудется!

– Сбывалось?
– Спросила Нацуми.

– Никогда!
– Честно ответил я.
– Но я не переставал верить. А еще для этого праздника наряжают елку, обычно заранее! И потом она вся такая нарядная стоит все праздники и радует людей.

– В смысле наряжают елку?
– Нацуми даже остановилась.

– Елка - это традиционное дерево этого праздника. Почему так - не знаю. Может, потому что она круглый год зеленая, и это одно из немногих деревьев, которое в конце декабря выглядит привлекательно. А, может, есть и другие причины, я никогда не вникал. Просто всегда знал, что должна быть елка, вся в гирляндах, серпантине, игрушках и шариках, а на вершине ангел или рождественская звезда.

– Рождественская звезда?

– Ну да, елка то рождественская!

– Рождественская елка на новый год?
– Удивилась Нацуми.
– Странно.

Я невольно улыбнулся. И правда странно все получается.

– Просто эти праздники идут подряд, и елку, как правило, наряжают заранее и стоит она в доме около месяца, а у кого и больше. Наряжают ее всей семьей, часто все громко спорят и ругаются, где какую игрушку повесить, где она гармонирует, а где нет. И знаешь, что я больше всего любил в детстве. Не конфеты, мандаринки и подарки, хотя и это тоже. Больше всего я любил, когда в темной комнате включаешь гирлянды на елке, лампочки светят, мигают разными цветами, и этот нежный блеск разноцветных стеклянных шариков в отсвете гирлянд. Это не сравнить ни с чем.

Мы вышли на какую-то маленькую слепую улочку. В конце, в тупике был магазинчик. За стеклом, на витрине стоял небольшой Санта, в красной шубке, очках с золотой оправой и саксофоном в руках. Мягкое тихое звучание джаза, доносящееся из магазина, наполняло всю улицу. Даже в такие непростые времена Нью-Йорк готовился к Новому году. Рядом с Сантой стояла небольшая елочка. Совсем крохотная и украшенная кое-как, всего несколько шариков да небольшая гирлянда с помигивающими лампочками.

– Какая прелесть!
– Вскрикнула Нацуми и подбежала к витрине. Она прислонила ладони к стеклу и стала внимательно рассматривать новогодние гирлянды, елку, Санту.