Битвы магов. Книга Тьмы
Шрифт:
Пес делает прыжок, но тут же звучит грохот, подобный грому, и голова демона разлетается на куски, словно спелый арбуз, который с высоты швырнули на бетон. Сочный, сладкий, как тогда на пляже. Треугольнички купаются в плавочках, а ромбики трескают арбузик, да с таким удовольствием. Но, арбуз штука опасная, от него часто бегаешь в туалет. Вы не видели тут одного известного немецкого композитора? То-то и оно, я же просил не давать ему арбуз, кто же теперь даст такой отличный концерт в моей голове, ну точно не квадратики, поющие рождественский гимн. Нет! Такого мне не надо!
Я смотрю на безголовое тело
– Пожалуйста!
– Услужливо сказала милая японка и продолжила вертеть в руках свой пистолет. Так вот что убило демона? Не божья кара, а "дезерт игл" десяти с половиной миллиметрового калибра. Чудес не бывает!
– Уже третий за эту неделю, лезут и лезут, и все чаще!
– Добавила она
– Спасибо, Нацуми!
– Поблагодарил я запоздало. Нацуми? Да, скорее всего так ее зовут. Иначе, почему это имя всплыло в моей памяти, такое теплое и мягкое, оно разогнало геометрический хаос вульгарных треугольничков.
Я чувствую какую-то влагу на лице и губах. Надеюсь это не арбуз. Хотя нет, это всего лишь кровь и мозги этого демона, не о чем беспокоиться. Я облизываю губы. Горько. Их кровь такая горькая, словно желчь. А у моих ног лежит красный глаз, словно уголек. Горько! Я же предупреждал, что шашлык не прожариться. Так теперь еще и пригорел. Если он хороший композитор, то еще не значит, что умеет жарить мясо на огне. Но кто же меня послушает, вам бы лишь петь рождественские гимны с квадратиками обоев.
– И почему вы, маги, не используете огнестрельное оружие? Ведь так намного проще!
– Спросила японка с теплым мягким именем.
– Потому, что это нарушает законы жанра! Нацуми, детка, это же фентези, стволы - не канон, не расстраивай папочку автора. Он ведь сейчас там, по ту сторону монитора, сидит в темной комнате и стучит пальцами по клавиатуре, создавая нашу судьбу. Тук-тук, тук-тук! Компенсирует свою никчемность и пресность своей жизни, этим иллюзорным танцем хаотического экстаза, что существует лишь в его голове! Он еще более жалок, но взялся писать наши судьбы! Очередной не компетентный бог! Нет, это все пора прекратить! Революция персонажей! Риверсивный апокалипсис и эпичное убийство создателя! Это же так очевидно, - улыбнулся я, - и как я раньше не понимал. Мы все просто чьи-то сценарии.
– И кто же он, наш автор?
– спросила носительница теплого имени. Она смотрела на меня с участием. Она не понимала. Нечастная.
– Какая вероятность, что это Вагнер? Как считаешь?
– Вагнер не писал романы об апокалипсисе, - ответила Нацуми.
– Что ж, у каждого свои недостатки.
– Странник, это длится уже неделю, вернись ко мне! Ты еще можешь! Не дай этому поглотить тебя!
– Знаешь, кто-то из великих сказал, не помню кто, но точно не Вагнер, что каждые семь секунд на Земле кто-то сходит с ума. Нацуми, ты ведь засекла мою седьмую секунду. Скажи мне? Вот сейчас? Или сейчас? Или сейчас? Тик-так! Тик-так! Тик-так!
– Странник!
– Это не правильно!
– Я посмотрел на свой красивый дорогой костюм, что был забрызган кровью и мозгами демона.
– Нет, это как минимум не вежливо! Сегодня ведь день моих похорон! Это мой праздник,
– Странник!
– Но знаешь, что еще неправильно!
– Я протянул Нацуми блестящий хрустальный бокал со светло-коричневой жидкостью внутри.
– Это! Вроде бы, а в чем проблема спросишь ты? Красивый бокал с дорого хрусталя и этот первоклассный не менее дорогой коньяк. Но вот незадача. Бокал-то для виски. Коньяк в бокале для виски. Улавливаешь соль? Не важно, как прекрасны и безупречны двое, если они будут несовместимы. Это...
– и я с силой швыряю бокал о стену. Он разбивается на мелкие кусочки и время словно застывает. Я могу любоваться как осколки хрусталя и капельки коньяка сверкают на свете ламп.
– Не-пра-ви-льно!
– Кричу я по слогам. Да, мать вашу, я - чертов педант, и я не могу в день своих похорон пить коньяк из бокала для виски!
Коньяк стекает по обоям. Ну что весело вам квадратики, уже не поете рождественские гимны? А вы, треугольнички, больше никаких вульгарных танцев? То-то и оно! Захлебнулись в пьянящем потоке, геометрический хаос, апокалипсис эвклидовой геометрии.
Апокалипсис! Самое горькое из всех слов!
– Это неправильно, что они все погибают! Все эти люди! Весь мир в огне. Стоны, плачь, страдания и боль - так не должно было закончиться. Мы должны были всех спасти, мы же так старались! И все из-за меня. А Ласточка молодец... Догадалась, как просто решить проблему, воткнула нож себе в сердце - и переложила всю ответственность на меня. И мне пришлось разбираться со всем этим дерьмом. И я не смог. Не справился, всех подвел! Все из-за меня... Если бы я погиб тогда в Заре Хаоса, то не открыл бы Твердыню Миров и не погубил бы мир. Это я виновен во всем...
Что-то тяжелое с силой врезается в мою щеку, так что я чуть ли не падаю с кресла. Что это? Ладонь Нацуми, а мне показалось, что как минимум увесистая доска.
Я начинаю смеяться. Так весело. Нет, она правда думает, что это поможет мне прийти в себя? После всего, что я наделал и что пережил? Она бы мне еще холодный компресик ко лбу приложила и нашатыря дала вдохнуть.
Кто-то смеется в голос, так громко, прямо у меня в голове. Ах да, это же я смеюсь. И не в голове, а здесь, наяву... а в голове сейчас концерт одного известного немецкого композитора.
– Ты правда думала, что сможешь вот так просто одним ударом...
Но договорить я не успеваю, кулак Нацуми с ужасающей силой прилетает мне в живот. Как же больно. Я еще могу чувствовать боль? Забавно. Но больно. Моя возлюбленная уже второй раз избивает меня. Это неправильно! Но так прикольно! Может, я мазохист? Внимание уважаемые треугольнички, наш игрок выбрал подсказку "помощь зала" и надеется на ваши правильные ответы. И так, повторю вопрос, мазохист ли я? Вариант А - да, мазохист. Вариант В - нет, мазохист. Вариант С - возможно, мазохист. Вариант D - позвоните Вагнеру, он скажет правильный ответ. Я с умилением наблюдаю, как треугольнички и квадратики с усердием нажимают кнопочки на свои пультах.