Битвы, выигранные в постели
Шрифт:
Он терпимо относился к гомосексуализму в армии и отказался объявить гомосексуализм вне закона в своём Кодексе. Часто люди писали о его «соблазнительном обаянии». Генерал Сегюр сформулировал это наиболее кратко: «В великие моменты битвы его манера командовать, как мужчина, сменялась манерой соблазнять, как женщина».
Наполеон сам признавался, что его дружба с мужчиной обычно начиналась с физической привлекательности. Генерал Коленкур заметил: «Он сказал мне, что для него сердце — это не орган для сантиментов, что он испытывает эмоции только теми местами, где у людей возникают
Наполеон был очарован юным золотоволосым царём Александром I. Когда он встретил его на переправе через реку Тильзит, то воскликнул: «Да это просто Аполлон!»
Впоследствии в письме к Жозефине Наполеон отмечал: «Если бы он был женщиной, я сделал бы его своей любовницей».
Одна из девушек в окружении Жозефины говорила о расположенности Наполеона «к красивым мужчинам». Его помощники часто были молодыми и женоподобными. И он питал к ним нежность. Секретарь Меневаль говорил: «Наполеон мог прийти и сесть на угол моего стола или на подлокотник моего кресла, а иногда даже на мои колени. Он мог обнять меня рукой за шею и забавляться тем, что трепал меня за ухо». Его помощник Луи Моршан был упомянут как «мадемуазель Моршан», и шевалье де Сен-Круа — «с лёгким телосложением, щеголеватый миниатюрный юноша с приятным смуглым лицом, более похожий на девушку, чем на бравого солдата», — был прозван «мадемуазель Сен-Круа». Барон Гаспар Гурго, бывший у Наполеона ординарцем в течение шести лет, называл императора «Её Величество».
После гибельной кампании против России Наполеон стал импотентом в возрасте сорока двух лет, вероятно из-за заболевания эндокринных желёз. У него было также воспаление уретры, вызванное отложением кальция.
«КАПИТАЛ» И МОНА ЛИЗА
Владимир Ленин явно не принадлежал к тем мужчинам, которые с первого взгляда поражают женское воображение. Но он был весьма привлекательным для женщин, которые участвовали в революционной борьбе. Его первой любовницей стала Надежда Константиновна Крупская. Крупская была на год старше и считалась законченным марксистом. Когда она молодой девушкой читала «Капитал», то «её сердце колотилось так громко, что его можно было бы услышать». Очевидно, Надежда Крупская была романтиком.
Темноволосая и привлекательная женщина поразила своим революционным пылом молодого Ленина. Однако он заглядывался и на одну из Надиных подруг — сообразительную и хваткую Аполлинарию Якубову. Ленин сделал предложение Аполлинарии перед своим арестом за подрывную деятельность. Из тюремной камеры он писал Аполлинарии и Наде, просил их встать на улице Шпалерной, где он мог бы видеть обеих из окна. Аполлинария не пришла, и Надя встала на вахту одна. Ленин понял, что его предложение отвергнуто.
Якубову и Крупскую также арестовали и сослали в Сибирь. После нескольких месяцев ссылки Аполлинарию спас молодой профессор права Тахтерев. Они сбежали в Лондон. Ленин встретил их там в 1902 году. Аполлинария помогла Ленину и Наде найти комнату на площади Холфорд.
После кратковременного содержания в тюрьме Ленин был сослан в Сибирь. Он обратился
Надя была довольно миловидной в молодости. Но она страдала базедовой болезнью и выглядела гораздо старше своих лет. Писатель Илья Эренбург сказал недоброжелательно: «Каждый, кто посмотрит на Крупскую, поймёт, что Ленин не интересовался женщинами».
Семейное счастье стало невозможным при появлении Надиной матери. Глубоко религиозная женщина с едким языком находилась в постоянной ссоре с Лениным.
Ленин чувствовал вкус к женщинам из высших классов. В 1905 году, когда он жил в Санкт-Петербурге под вымышленным именем, чтобы избежать ареста, Владимир Ильич познакомился с Элизабет де К. Она была аристократкой с утончённым вкусом, к тому же богатой женщиной, что делало её независимой.
Они встретились в ресторане «Тартар», где Ленин обедал со своим другом Михаилом Румянцевым. Она обедала в одиночестве, и Ленин не отрывал от неё взгляда. Румянцев немного знал её и пригласил присоединиться к ним.
«Вы встретите очень интересного человека, — сказал ей Румянцев. — Он очень знаменит, но вы не должны интересоваться подробностями».
Удивлённая и заинтересованная, Элизабет де К. подошла к их столику, и Михаил представил ей «Вильяма Фрея». Она поинтересовалась, не англичанин ли он.
«Нет, я не вполне англичанин», — ответил Ленин.
Около часа они вели приятную беседу. Она понимала, что с этим человеком связана некая угроза для неё, но у неё и мысли не было, что это Н. Ленин, тот самый, который писал пламенные статьи в «Новой жизни». О нём говорили все.
Неделей позже Элизабет де К. посетила офис «Новой жизни», где она натолкнулась на таинственного «англичанина» снова.
«Рад вас видеть, — сказал он. — Я тревожился о вас. Вы не приходили больше в „Тартар“».
Элизабет де К. поняла, что её приглашают на обед опять, но она знала «Вильяма Фрея» недостаточно хорошо, чтобы принять приглашение. При встрече с Румянцевым она спросила его о «Вильяме Фрее».
«Вы не понимаете, — сказал Румянцев. — Мой друг Фрей действительно интересуется женщинами, но в собирательном, социальном или политическом, аспекте. Я очень сомневаюсь, интересуют ли его женщины как индивидуальности. Позвольте мне добавить, что в один из вечеров после нашего обеда он просил меня охарактеризовать вас. Он очень подозрителен в смысле новых знакомств, боится осведомителей. Я вынужден был рассказать ему о вас».
Румянцев устроил небольшой званый обед и пригласил на него Элизабет. Во время беседы возник вопрос о возможности проведения тайных собраний в её квартире, которая находилась в фешенебельном районе.
Элизабет согласилась предоставлять свою квартиру дважды в неделю. Она отослала прислугу и поставила самовар. Ленин появился первым и произнёс пароль.
Их связь была страстной, но с самого начала натолкнулась на препятствие. Элизабет имела широкие культурные интересы. Ленин же не интересовался ничем, кроме политики.