Битый недобитого везет
Шрифт:
— Как нет? — удивилась я. — А его супруга?
— Но ведь она лишь его наследница, — принялся пояснять Олег Васильевич. — И не является наследницей его сына. А так как у Егора не было наследников, то получается, что предприятие теперь будет наследовать неизвестно кто…
— Но как же так?
— Вот так… — Олег Васильевич посмотрел на меня и покачал головой.
— Но вы ведь пока работаете.
— Пока да. Но что будет завтра, никому не известно.
— А как вообще идут дела на фирме? — на всякий случай решила поинтересоваться я.
— Все в полном
— Замечательно, — без всякого энтузиазма проронила я, не зная, что еще сказать.
— Еще какие-нибудь вопросы? — поинтересовался Петров, вежливо намекая мне, что если я все выяснила, то он меня больше не задерживает.
Поняв намек Олега Васильевича, я улыбнулась и поднялась.
— Нет-нет, спасибо. Все, что мне было нужно, я выяснила. Если у меня появятся еще вопросы, я могу к вам обратиться?
— Да, конечно, — кивнул Олег Васильевич и привстал, чтобы проводить меня.
— Всего доброго, — попрощалась я и покинула кабинет управляющего «Империей грез».
Сидя в машине, я размышляла о своем разговоре с Петровым. Вроде бы ничего особенного не произошло. Разговор как разговор… В принципе, ничего другого Олег Васильевич и не мог мне сказать. Как бы там ни было, но то, что я услышала, я должна была услышать в любом случае.
Я посмотрела на часы — скоро начнется церемония похорон. Мне хотелось бы поприсутствовать на ней. Даже не столько из-за того, что там я могла добыть какие-то новые сведения или пообщаться с кем-то из близких Егора. Просто я считала, что должна отдать последний долг своему другу…
Прикинув, хватит ли у меня времени на то, чтобы заскочить домой и переодеться в подобающий случаю наряд, я решила все же заехать и сменить туалет.
Прямо из дома я отправилась на квартиру к Егору, чтобы принять участие в церемонии. Когда я приехала, народу собралось уже прилично. Я даже не ожидала, что приедет столько людей. Поздоровавшись с несколькими своими одноклассниками, делегацию которых возглавлял Сашка, я направилась в сторонку, чтобы спокойно понаблюдать за остальными.
Первой я увидела среди присутствующих вдову Андрея Семеновича — Ольгу. Она была в красивом черном платье до пят, с небольшим скромным разрезом сбоку и полупрозрачными рукавами. На голове у вдовы кокетливо сидела небольшая изящная черная шляпка с вуалью. Лицо Ольги не выражало особой трагичности, хотя она и старалась придать ему скорбное выражение.
Ольга распоряжалась похоронами — я заметила, что к ней то и дело подходили разные люди, в основном
Я хотела было тоже подойти к Ольге, чтобы выразить соболезнование, но едва только сделала шаг навстречу к ней, как заметила, что к вдове подошел какой-то мужчина, издалека показавшийся мне смутно знакомым. И я слегка задержалась на своем месте, откуда мне было все хорошо видно. Мужчина, вероятно, подошел, чтобы выразить свои соболезнования, решила я, но все же невольно заинтересовалась им. Ольга выслушала его и кивнула.
Но вот собеседник Веретеневой немного повернулся ко мне, и я с удивлением обнаружила, что вижу не кого иного, как моего недавнего нового знакомого — Петрова Олега Васильевича. А ведь он ни словом не обмолвился, что намеревается отправиться на похороны, подумала я, и почему-то это меня слегка напрягло. Хотя, с другой стороны, с чего вдруг он должен был отчитываться передо мной?
И тем не менее визит управляющего «Империей грез» на похороны Егора показался мне по меньшей мере странным. С какой стати он притащился на похороны к совершенно незнакомому человеку? Я бы еще поняла, если бы отец Егора был жив и коллеги пришли бы поддержать его. Но ведь Андрей Семенович умер, и у его сотрудников нет никаких оснований являться на похороны его сына.
Уж если рассуждать логически и идти до конца, то стоило бы предположить, что Олег Васильевич пришел поддержать Ольгу, потому что больше просто некого. Но что может связывать его с Олей Веретеневой?
Пока я недоумевала, Олег Васильевич взял вдову за руку и принялся что-то негромко говорить ей. Со стороны это выглядело так, будто бы старый добрый друг утешает убитую горем женщину. Но ведь ни того, ни другого не было и в помине, и потому общение Петрова с Ольгой вызвало у меня живейший интерес.
Веретенева, кажется, с безразличием выслушивала то, что говорил ей Олег Васильевич. На мой взгляд, его тирада несколько затянулась. Ведь для того, чтобы выразить обыкновенное соболезнование, достаточно просто сказать несколько слов, а не надоедать вдове получасовым монологом. Казалось, что Петров не просто выражает соболезнование. У него был какой-то другой повод пообщаться с Ольгой. И чем больше я наблюдала за ними, тем сильнее меня одолевало желание узнать, что же это за повод.
Наконец Олег Васильевич отошел от Ольги, и я направилась в ее сторону. Веретенева заметила меня еще издалека и, кажется, даже узнала. По крайней мере в ее глазах мелькнула какая-то искорка.
Я приблизилась к ней и кивнула в знак приветствия.
— Добрый день.
— Здравствуйте, — проронила Ольга Веретенева, скользнув по мне взглядом.
— Мои соболезнования, — произнесла я, невольно ища глазами Петрова. Но Олег Васильевич уже успел затеряться среди прочих.
— Спасибо, — тихо проговорила Ольга и отвернулась от меня.
— Нужна какая-то помощь? — спросила я просто так, чтобы как-то завязать разговор.
— Нет, благодарю вас, — ответила Веретенева без особого энтузиазма.