Бизнес-леди и чудовище

Ольховская Анна Николаевна

Кем-то еще оказалась одетая в «простенький», долларов за девятьсот, брючный комплектик мадам, чье лицо было почти полностью закрыто тканевой маской, очень похожей на хирургическую, только плотнее и шире.

Высокая, статная, с роскошной гривой пепельных волос, женщина показалась Лане смутно знакомой. И пусть лица ее разглядеть не удалось, но осанка, походка, жесты – пленница точно где-то ее видела!

Дама коротко кивнула Корнилову, с непонятным Лане изумлением осмотрев спутницу директора. Но разбираться,

что тут к чему, было некогда. Потом, все потом.

Кабинет, куда седой привел невесту шефа, оказался процедурной. Или перевязочной? В общем, где колют, режут, мажут, вяжут. Бинты вяжут.

Директор медицинского центра оказался все-таки врачом, а не простым администратором. Во всяком случае, действовал вполне профессионально. Ушибы, синяки, ссадины обработал, поджившую уже губу смазал какой-то мазью, сделал укол, накормил таблетками и даже сводил на энцефалограмму.

Это действительно был великолепно оснащенный медицинский центр. Но радости от своего гениального умозаключения пленница не ощутила. Потому что обычные медучреждения так не охраняются.

А еще в них вряд ли существуют такие бункеры.

По-другому Лана вход в загадочный карантинный блок назвать не могла.

В конце коридора перед абсолютно гладкой стеной сидел очередной охранник. Увидев начальство, он вскочил и отрапортовал:

– Сегодня все спокойно, ничего серьезного не произошло. Правда, шестая совсем плоха, Вениамин Израилевич с ней допоздна возился, но улучшения нет. Говорит…

– Я сам узнаю, что он говорит, – предупреждающе поднял руку Корнилов. – Открывай.

– А… – начал было секьюрити, вопросительно глядя на Лану.

– Открывай! – повысил голос начальник.

Парень кивнул, вытащил из нагрудного кармана магнитную карточку, вставил ее в малозаметную щель в стене и прижал чуть ниже подушечку большого пальца.

Лане неудержимо захотелось крикнуть «Сезам, откройся!», когда то, что только что казалось сплошной стеной, вдруг развалилось надвое, и половинки уехали в стороны, открывая очередной сегмент коридора.

Иначе назвать полтора метра прохода, упиравшегося в очередную стену, было нельзя.

Здесь охранника не было, зато была вмонтированная в стену панель управления.

Корнилов дождался, пока дверь за ними закрылась, и только потом подошел к следующей. Склонившись над панелью так, чтобы спутница не видела его действий, он набрал какой-то код.

И снова стена уехала в сторону.

– Боже мой! – фыркнула Лана. – Просто секретная база ФСБ, а не медицинский центр!

– Типун тебе на язык! – сплюнул седой. – Помяни черта, а он тут как тут.

– Не сомневайтесь, – ехидно улыбнулась девушка, – скоро будет. Папа постарается.

– Думаю, скоро ваше настроение изменится, – сухо ответил Игорь Алексеевич. – А что касается мер безопасности – на это мы средств

не жалеем. Хочется, знаете ли, спокойно тратить заработанные деньги, не вздрагивая от каждого шороха. Если сюда попытается проникнуть кто-то посторонний, включится система самоуничтожения, и весь компромат исчезнет. Проходите, прошу вас.

Эта дверь вела уже не в сегмент.

Она вела в бездну.

Глава 26

Ту самую, которая ощущалась снаружи. Спровоцировавшую первичную панику пленницы.

Хотя вроде ничего такого – сырых казематов, к примеру, ржавых цепей, средневековых решеток, за которыми висели на дыбе окровавленные узники, здесь не было.

А был точно такой же коридор, как в «свободной зоне», правда, без удобных диванчиков. Да еще и очередной охранник, в этот раз – с внутренней стороны двери. Впрочем, дежурившие клоны (Лане показалось, что этот коротко стриженный мускулистый тип ничем не отличается от двух предыдущих) могли поспорить – кто из них внутренний, а кто наружный. Если по медицинской терминологии – кого принимать перорально, а кого анально.

Но вымуштрованы парнишки были неплохо. Появление начальства выдернуло охранника из удобного кресла и вогнало кол в… Ну, последний вариант приема лекарства.

Во всяком случае, выглядело это именно так.

– За время моего дежурства… – бодро загавкал секьюрити, но Корнилов досадливо отмахнулся:

– Потом. Где Израилевич?

– Только что зашел в шестую. Там совсем плохо, наверное, не вытянут ее.

– Ну что ж, – седой повернулся к спутнице, – пожалуй, оттуда и начнем. Думаю, после этого вы, Ланочка, станете гораздо сговорчивее.

– Вот только не надо меня запугивать, – усмехнулась девушка. – Я что, похожа на излишне впечатлительную особу?

– Мадемуазель, в карантинном блоке соглашаются дежурить не все охранники, а среди них, поверьте, впечатлительных особ вообще нет, – Корнилов подвел девушку к белой пластиковой двери с цифрой шесть на лбу и, прежде чем открыть ее, переместил руку с локтя спутницы на талию.

– Это еще… – начала возмущаться та, но тут экскурсовод распахнул дверь.

И Лана увидела причину перемещения руки седого.

Потому что иначе девушка, инстинктивно шарахнувшись назад, непременно упала бы.

Хорошо хоть не заорала. И то только потому, что связки словно онемели, и вместо полноценного ора получилось полузадушенное «ах!».

Потому что в оснащенной кучей медицинской аппаратуры палате на высокой кровати, больше похожей на какую-то космическую капсулу, лежала… лежал… лежало… Определить пол существа, оплетенного паутиной проводов, капельниц, шлангов, не было никакой возможности. Да что там пол – человек ли это вообще?!