Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги
Шрифт:
Ну, а если учесть, что для религиозного еврея не может быть более тяжкого обвинения, чем заявления о том, что он «отрицает существование Бога», то становится понятно, почему в еврейской традиции придается такое огромное значение законам и правилам выдачи и получения денежной ссуды. И вот сейчас самое время познакомиться с этими законами и правилами поближе.
Кто кому должен, или как тяжело быть кредитором
Стоит заметить, что, говоря о беспроцентных денежных займах, Тора имеет в виду исключительно те случаи, когда речь идет о впавшем
Если еврей ищет заём для того, чтобы улучшить свое и без того вполне устойчивое финансовое положение (то есть вложить деньги в какой-нибудь новый бизнес или расширить уже существующий), то никто из евреев не обязан давать ему в долг на эти цели и, тем более давать в долг беспроцентную ссуду – именно для таких случаев и был создан институт «этериска», о котором пойдет речь в главе о бизнесе и который позволяет заимодавцу получать свой процент с прибыли на правах инвестора или совладельца бизнеса.
Но вот дать бедняку в долг деньги, чтобы помочь ему выбраться из нужды, – это действительно является священной обязанностью каждого еврея, величайшей заповедью Торы, которую многие выдающиеся еврейские мыслители ставили даже выше заповеди благотворительности.
Так, РАШИ, комментируя фразу из книги «Ваикра»: «Если оскудеет брат твой и придет в упадок у тебя…», пишет:
«Не оставляй его, чтобы не опустился настолько, чтобы невозможно было исправить его положения, но поддержи его, как только он “придет в упадок”. С чем это можно сравнить? С поклажей на спине у осла. Пока она на осле – можно подхватить ее и возвратить на место; упала на землю – даже пятеро не смогут поднять ее».
«Нам заповедано ссужать деньгами нуждающегося, чтобы избавить его от затруднений и облегчить положение его дел, – объясняет Рамбам вышеприведенные слова Торы. – Эта заповедь важнее заповеди о благотворительности, ибо тот, кто дошел до открытого унижения и просит милостыню, не знает тех страданий, которые испытывает человек, из гордости не позволяющий себе сделать этого, ожидая, пока ему протянут руку помощи. Ему нужна поддержка, пока не открылось его тяжкое положение и он не стал жить подаянием…»
Одновременно при этом все комментаторы и законодатели обращают внимание, что, обязывая еврея дать в долг нуждающемуся в деньгах человеку, Тора понимает, что никто не в состоянии выполнить эту заповедь по отношению ко всем нуждающимся и потому определяет порядок предпочтений при ее выполнении. Вот как этот порядок формулируется в Мехильте:
«… “народ Мой” – если еврей и нееврей собираются занять у тебя деньги, преимущество за “народом Моим”, то есть за евреем (хотя, напомним, что выдача беспроцентной ссуды нееврею, в случае, если у еврея есть такая возможность, не только разрешена, но и желательна – П. Л.). Бедный и богатый – преимущество за бедным. Твои бедные (то есть близкие родственники) и бедные соседи – преимущество за твоими бедными. Бедные твоего города и бедные соседнего города – преимущество за бедными твоего города, как сказано: “… бедного, который с тобой…”…»
Однако, дав деньги в долг своему собрату-еврею, еврей-кредитор немедленно оказывается в весьма двусмысленном положении:
Нельзя сказать, что Тора совершенно не предусмотрела защиту прав кредитора. Напротив, еще р. Ишмаэль отмечал, что во фразе: «Если возьмешь в залог…» – Тора, оговорив обязанности еврея ссужать деньги нуждающимся, одновременно предусмотрела и защиту его прав кредитора, разрешив в случае, если он не уверен, что должник сможет вернуть деньги, взять у него залог.
Но стоит вспомнить, что полностью эта фраза из книги «Шмот» звучит следующим образом:
«Если возьмешь в залог одежду ближнего своего, до захода солнца возврати ему ее, ибо она – единственный его покров, одеяние тела его – на чем ему спать?!».
В книге «Дварим» эта заповедь повторяется:
«А если он бедный человек, не ложись спать, не вернув ему залога…»
Еще чуть раньше содержится другой запрет:
«Да не берет никто в залог ни мельницы, ни верхнего жернова, ибо жизнь он берет в залог…»
Итак, у крестьянина кредитор, по закону Торы, не может взять в залог мельницу или жернов, у кузнеца, соответственно, его молот и наковальню, у сапожника – его сапожные инструменты, так как изъятие у человека тех орудий труда, которые приносят ему и его семье пропитание, приравнивается Торой к убийству. И трудно не согласиться с логикой этого требования: если уж ты дал человеку деньги на то, чтобы он поправил свои дела, то уж будь последователен, не лишай его тех предметов, с помощью которых он обеспечивает свое существование и сможет накопить деньги на то, чтобы расплатиться с долгами.
Не может он взять в залог и одежду своего должника, особенно если она у него последняя. То есть теоретически ему это, конечно, разрешено, но если он берет в залог дневную одежду, то каждое утро, с восходом солнца, должен сам являться к нему в дом и возвращать ее, потому что у него нет никакого права лишить человека возможности выйти из дома. Если же он берет в залог постельное белье или одежду, в которой человек спит, то должен возвращать этот залог каждый вечер после захода солнца – «ибо она единственный покров его… – на чем ему спать?!».
Наконец, Тора предписывает кредитору уважать человеческое достоинство и всячески щадить чувства должника:
«Если ты ссужаешь ближнего своего чем-нибудь, то не входи в дом его, чтобы взять у него залог. На улице постой, а человек, которого ты ссужаешь, пусть вынесет тебе залог на улицу…»
Комментируя эту заповедь Торы, Уэлч пишет: «Тора вводит несколько запретов, призванных ограничить посягательство на человеческое достоинство в любых ситуациях и при любых обстоятельствах. Книга «Дварим» выдвигает целый ряд положений, которые, вне всякого сомнения, указали всем древним и современным этическим системам главное направление развития и те рубежи, которых им необходимо достичь… Любому из сынов Израиля, как бы он ни был беден, Тора гарантирует право на собственность и право быть хозяином в пределах тех четырех стен, где он живет».