Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги
Шрифт:
С того дня Мендел стал постоянно являться во сне Йосефу и вызывать его на суд Торы, и эти сны так подействовали на впечатлительного еврейского купца, что он тяжело заболел и был близок к смерти. И тогда семья умирающего обратилась за помощью к рабби Эйдлишу Ха-Леви.
– Не бойся! – сказал ему раввин. – Когда ты снова увидишь во сне Менделя, скажи ему от моего имени, что Тора – не на небесах. И если он желает праведного суда, то вы оба должны предстать перед нашим раввинатским судом. Если он откажется, то мы лишим его права отвечать перед Высшим Судом, а ты излечишься.
В ту же ночь во сне Йосеф передал слова раввина
Однако приговор рава Эйдлиша был однозначен: договор есть договор, а так как «хозяином товара является тот, кто заплатил за него», то Йосеф не обязан отвечать за проданный им грех. В то же время для «полного исправления души» рав Эйдлиш обязал Йосефа в течение года читать кадиш (поминальную молитву) по Менделю.
Трудно сказать, что в этой истории правда, а что – нет, но она, безусловно, демонстрирует отношение иудаизма к договору между деловыми партнерами, какой бы характер этот договор ни носил. И одновременно она напоминает о том, что все возникающие между партнерами-евреями споры и конфликты, в случае, если они сами не могут прийти к компромиссу, должны разбираться исключительно в еврейском, раввинатском суде – Бейт-дине, решение которого считается обязательным для обеих сторон. Кстати, это право и обязанность евреев выяснять все свои отношения именно в раввинатских судах и выполнять их постановления было закреплено в законодательствах многих европейских стран. Более того, нередко суды этих стран принуждали не желающего подчиниться раввинам истца или ответчика выполнить постановление Бейт-дина.
О том, как протекал такой суд, подробно рассказывает великий Исаак Башевис-Зингер в своем романе, который в русском переводе получил название «В суде моего отца», а в оригинале называется просто и понятно каждому еврею -
«Бейт-дин».
«До сего дня я не могу взять в толк, почему эти богатеи выбрали себе в судьи именно моего отца, который, как все знали, был человек наивный, не от мира сего, – вспоминает Зингер о ходе одного из таких процессов. – Мама на кухне места себе не находила. Она боялась, что он не разберется во всех этих хитросплетениях. Рано утром отец снял с полки “Гошен-Мишпат” и погрузился в его чтение: если коммерция и не его стихия, надо твердо держаться закона…
Чуть погодя началось разбирательство, дело шло о сумме, исчисляемой тысячами рублей. Я изо всех сил старался понять суть тяжбы. Но вскоре потерял нить. Говорили о покупках, продажах, о вагонах с заказанным товаром. Рассуждали о кредитах, о чистой и валовой прибыли, о бухгалтерии, о гроссбухах, о процентах, о ценных бумагах…
Дин-Тора продолжался не один, а несколько дней… Чем дольше длился Дин-Тора, тем сильнее все запутывалось. Стол был завален бумагами, расчетами. Вызвали бухгалтера, который принес кипу конторских
Моего отца почти не было слышно – он перестал даже просить разъяснений. Время от времени он бросал тоскливый взгляд на книжный шкаф. Ради денежных дел этих богатых людей ему пришлось отложить в сторону занятия Торой, и он тосковал по своим книгам и комментариям…
Так вот, последний день разбирательства выдался по-настоящему бурным. Уже не только участники тяжбы, но и их поверенные кричали криком… В этот момент отец вынул платок и велел тяжущимся прикоснуться к нему в знак согласия подчиниться его решению. Я стоял рядом и дрожал. Я был совершенно уверен, что отец ничего не понял из этих путаных премудростей и что его постановление будет так же несуразно, как зуботычина вместо субботнего приветствия. Но вдруг выяснилось, что за последние дни мой отец все-таки уловил суть спора…»
А дальше происходит нечто странное: обе стороны сначала возмущаются решением раввина, а затем, посовещавшись со своими адвокатами, приходят к выводу, что ничего лучшего и в самом деле придумать было нельзя. Сам Зингер в предисловии к этому роману пишет, что «твердо убежден, что суд будущего будет основан на принципах Бейт-дина – если, конечно, в нравственном смысле мир пойдет вперед, а не назад». «Хотя сейчас Бейт-дин стремительно исчезает, – продолжает он, – я верю, что он возродится, причем в масштабах всего человечества. В его основе лежит представление о том, что не может быть справедливости вне религии и что решение суда по-настоящему действенно лишь в том случае, когда оно принимается всеми участниками тяжбы добровольно и с верой в Б-жественную силу».
Суд вообще всегда считался у евреев единственным легитимным способом улаживать любые конфликты.
В сущности, большую часть Талмуда составляет именно подробный разбор всевозможных судебных ситуаций, в том числе и по финансовым вопросам. А потому не стоит удивляться тому, что в сознании еврейского торговца и предпринимателя с древних времен глубоко укоренилось убеждение, что он ни в коем случае не должен брать закон в свои руки – даже в том случае, когда, казалось бы, кто прав, а кто виноват, совершенно очевидно.
Например, согласно Галахе, если покупатель недоволен приобретенным товаром, а продавец-поставщик не согласен с его претензиями, то покупатель не имеет права просто вернуть товар и отказаться заплатить за него деньги, особенно в случае, если уже был совершен киньян. (Киньян – это ритуал, закрепляющий сделку и заключающийся обычно в том, что одна сторона передает другой какую-нибудь вещь, чаще всего носовой платок. Но совершением киньяна считается и любое действие покупателя по отношению к товару: например, если он прикоснулся к товару, скажем, взял в руки уголок привезенного ему отреза ткани, чтобы «пощупать» его, то это также считается киньяном.)
Точно в таком же сложном положении оказывается торговец или предприниматель, которому недопоставили товар, поставили товар другого сорта или просто просрочили оговоренный срок доставки, – покупатель в данном случае не имеет права просто заявить, что он расторгает сделку, и вернуть товар, доставленный ему в неполном количестве. Его требование о расторжении сделки должно рассматриваться в суде, а до этого он может попросить доставить ему недостающий товар, заменить его на товар того качества, которое было указано в договоре, и т. п.