Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги
Шрифт:
Но Эдмонд Ротшильд был чисто еврейским филантропом, то есть верил в слова Талмуда о том, что подлинная благотворительность заключается не в раздаче милостыни, а в поддержке, которая позволит людям работать и обеспечивать себя. Сделав ставку на развитие в Палестине виноделия, он нанял за огромные деньги лучших французских агрономов из числа специалистов по разведению винограда и направил их в Палестину разводить виноградники. В своих отчетах эти агрономы писали барону о том, что евреи, не слушая их указаний, воткнули лозы вверх ногами в землю, после чего сочли работу оконченной и отправились отдыхать, но барон не разделял их пессимизма и велел просто пересадить те лозы, которые можно было пересадить, и закупить новые вместо тех, которые были окончательно испорчены.
Именно
В 1887 году во время своего визита в Палестину Эдмонд Ротшильд предложил выкупить у арабов за 750 000 франков Стену Плача и прилегающую к ней территорию. При этом он обязывался переселить живущих у Стены арабов в специальный квартал с хорошими домами. Услышав названную им сумму, турецкие власти согласились, не торгуясь, но тогдашний главный раввин Иерусалима сделал все, чтобы сорвать эту сделку. Как показала история, это оказалось к лучшему: после 1948 года территория, на которой находились Стена Плача и Храмовая гора, оказалась под властью Иордании и оставалась вплоть до Шестидневной войны 1967 года. Так что Ротшильд просто выкинул бы эту огромную сумму впустую: как те деньги, которые были вложены им в земли, попавшие под юрисдикцию Сирии и Ливана.
Помимо Эдмонда Ротшильда, основанием новых поселений в Эрец-Исраэль занимались активисты движения «Ховевей Цион» («Возлюбившие Сион»), собиравшие на эти цели деньги по всему еврейскому миру. Однако за 1882–1889 годах. «Возлюбившие Цион» смогли собрать среди евреев России и Польши лишь 87 000 фунтов стерлингов, в то время как за тот же период Эдмонд Ротшильд вложил в еврейские поселения 1 600 000 фунтов стерлингов – как видим, речь идет о просто несопоставимых между собой суммах.
Тем временем над Францией пронеслось дело Дрейфуса, превратившее ассимилированного австрийского еврея Теодора Герцля в основоположника политического сионизма. Нет, Герцль, безусловно, не был автором сионистской идеи: во-первых, потому, что идея возвращения в Сион и возрождения еврейской государственности является одним из краеугольных камней иудаизма, а во-вторых, потому, что вполне конкретные мысли о том, как евреи могут создать еврейское государство уже в ближайшее время, высказывались до него Пинскером и Бирнбаумом. Но Герцль оформил эти идеи в стройную теорию, которую тут же немедленно начал воплощать на практике.
По его формуле, для реализации сионистской идеи необходимо три фактора: люди, земля и деньги.
Причем деньги в этой цепочке были фактором решающим: на них должна была на вполне законных основаниях приобретаться земля в Палестине, а также осуществляться обустройство тех евреев, которые приедут жить на этой земле со всех концов света, но прежде всего из России и Восточной Европы. На свои личные средства, основу которых составляло богатое приданое его жены, Герцль основал газету, пропагандирующую сионистские идеи, и оплатил организацию первых сионистских конгрессов. Но на большее его денег попросту не хватало.
Поначалу Герцль рассчитывал на то, что эти деньги дадут ему еврейские банкиры. Он стучался в двери главы австрийской ветви дома Ротшильдов Альфреда Ротшильда, но эти двери остались закрытыми. Он обратился к английским Ротшильдам – братьям Натаниэлю, Лео и Альфреду – и снова натолкнулся на вежливый отказ (впоследствии именно английские Ротшильды будут материально поддерживать семью Герцля после его смерти, но при этом не выделят и фунта на Палестину). Наконец, он обращался
Мотивы всех этих отказов понятны: поддержка идеи создания еврейского государства нанесет колоссальный удар по репутации Ротшильдов у европейских властей, а уж для Эдмонда, про которого и так в правительственных кругах Франции ходят нехорошие слухи, она вообще может оказаться просто гибельной. Но Герцлю нет до этого никакого дела.
«Коллекция идиотов! Как только с ними люди дела делают!» – пишет он в письме, высказывая свое разочарование Ротшильдами, и тут же бросается к другому еврейскому банкиру – барону Гиршу.
Гирш тоже озабочен судьбой своего народа, он готов выделить на помощь ему сотни тысяч долларов (то есть сотни миллионов в нынешнем исчислении), но решение еврейского вопроса он видит иначе, чем Герцль – в приобретении огромных земельных участков в Аргентине и расселении на них евреев из той же Российской империи и Восточной Европы. И в течение десятилетий Гирш будет успешно конкурировать с сионистами, привлекая в Аргентину десятки тысяч евреев.
Но Герцлю нет никакого дела до этих идей барона Гирша, и, не желая замечать его колоссальных вложений в создание еврейского анклава в Аргентине, он бросает ему в письме звучащее, как пощечина, обвинение: «Вы найдете еврейские деньги и для займа Китаю, и на строительство железных дорог в Африке, и на разные авантюры, а на восполнение самых важных, самых неотложных нужд еврейского народа денег у вас нет!». (Стоит заметить, что жизнь впоследствии доказала, что прав был именно Герцль, а не барон Гирш. В 2000-м году началась массовая алия евреев из Аргентины в Израиль, и один из новых репатриантов из этой страны в беседе с автором этих строк напомнил мне давние слова верного соратника Герцля Макса Нордау: «Аргентина – это лучшая из ночлежек, но это не дом. Дом у еврея может быть только в Эрец-Исраэль!». Почти все прямые потомки барона Гирша репатриировались в Израиль еще в 50-60-х годах, и некоторые из них занимают сегодня крупные посты в различных государственных структурах).
Поняв, что особенно рассчитывать на еврейских финансистов ему не приходится, Герцль решил пойти по старому проверенному пути – начать собирать пожертвования среди простых евреев, в сердцах которых нашла отклик сионистская идея.
Уже на Первом и Втором сионистском конгрессах было принято решение о создании Еврейского колониального банка. 20 марта 18 99 года этот банк был зарегистрирован в Лондоне под названием «Джуиш Колониэл Траст Лтд.», однако свою реальную деятельность банк начал только к 1902 году – когда наконец были проданы акции на сумму в 250 тысяч фунтов стерлингов, которая в уставе банка определялась как минимальная для начала его деятельности. Из этих акций 75 % были куплены российскими евреями, нередко – на все имевшиеся у них сбережения. О том, с каким восторгом встретили российские евреи известие о создании первого общееврейского банка, как они собирали деньги на покупку его акций, замечательно описано у Шолом-Алейхема в никогда не публиковавшемся в СССР рассказе «Домой захотелось!». В финале этого рассказа евреи, воодушевленные тем, что вековечная мечта народа о возвращении в родную землю становится реальностью, не сразу замечают, что их старенький ребе Йозеф сидит в стороне и плачет. А когда они спрашивают его, что же является причиной этих его слез, раввин с искренностью ребенка отвечает: «Домой, дети, захотелось! Домой!».
Однако дела у нового банка складывались неблестяще. Балканские войны (1912–1913) задержали его развитие, а во время Первой мировой войны он понес тяжелые убытки в России. Когда Палестина стала британской мандатной территорией (1922), Еврейский колониальный банк сделал там новые капиталовложения, но в 1934 году передал все свои банковские дела и капиталы в подмандатной Палестине своей дочерней компании – Англо-Палестинскому банку, получившему после создания государства Израиль название «Банк леуми» («Национальный банк»).