Бизнес с русскими или без?
Шрифт:
— Миша, ну скажи мне, за что вы нас так, русских, не любите?
— За что мы вас не любим?
— Не отвечай вопросом на вопрос! Ответь мне: за что? Хочу знать!
— Хорошо, я отвечу. У нас, евреев, никогда не было своей земли — у вас ее всегда было вдоволь. Мы боремся за свою землю — вы
— Понятно. А знаешь, за что мы не любим вас?
— Знаю.
— За что?
— Ты хочешь знать?
— Я сам знаю!
— Зачем тогда спрашиваешь?
— Я хочу убедиться, что мы оба думаем одинаково.
— Да? А мы можем думать одинаково? Ты знаешь, что такое — еврейская нищета? А еврейский погром? А квоты на поступление в вуз? А?
— Да, Миша, я понимаю. И все же я думаю, мы можем думать одинаково.
— Тогда я слушаю тебя.
— Мы вас не любим за то, что вы — такие умные.
— Правильно! Мы сильны разумом, а вы — интуицией. Но многое между нами сходно. Смотри:
• мы оба проектны, не процессны;
• мы оба креативны и не трудолюбивы (в немецком понимании этого слова);
• мы оба монологичны;
• мы оба дистанцируемся от власти;
• мы оба не любим себя.
Но есть и отличия: вы — маскулинны, мы — феминны.
— Почему?
— Потому что за 3 тысячи лет всякая маскулинность вымывается — ведь мужчины живут меньше.
— Хорошо, дальше?
— Мы низкоконтекстны — вы высококонтекстны.
— Так, понятнно.
— Мы стремимся к определенности и к долгосрочности прогноза — вы — нет.
Вы коллективны, мы — индивидуалисты.
— Смотри, у вас в верхнем правом углу группа архетипов кольцом располагается вокруг чего?
— Вокруг ничего! Коллективизма ведь нет! (рис. 17) (и не создается один сильный архетип).
Основное противоречие между развитием группы (общества) и деградации (усталости) личности.
Очень интересно противостояние друг другу монологичности и низкого контекста.
Архетипы «монологичность», «дистанция власти» и «высокомерие» создают уникальный сплав, который можно назвать «изгой» или «непонятость». Его «тенью», которая отбрасывается в «положительную плоскость» (уникальная ситуация!), является архетип «хватка». Последний усиливает «креативность», что
Интересно, анализируя расположение стереотипов на рис. 18, можно сделать вывод о том, что успешность евреев, прежде всего, основана на личностных заслугах, а уж потом — общественных!
— Как же нам с вами работать?
— А вы уже работаете — много лет.
— Но хочется же другого?
— А чего другого?
— Ну… теплоты в общении…
— А вы уберите туалет напротив синагоги — тогда и поговорим. Но вообще к тебе, Русский, это не относится. Правда! Будешь в Эрец Израэле — я покажу тебе страну. Мы исходим ее вдоль и поперек. Ты увидишь камни, которые подпирали палатки римских легионеров, ты увидишь, как волна бьет в высокий берег на границе с Ливаном, ты попьешь воду из наших ручьев 0°, когда в тени +40°, и воды в ручье — только чтобы напиться. Ты увидишь пещеры древних людей, в которых потолок сложен камнями и кажется, что он вот-вот рухнет. Я не говорю, что ты полюбишь мою страну. Но, возможно, она полюбит тебя.
— Миша, смотри, вы рассеялись по всей земле. Нам, похоже, это тоже грозит. Как ты думаешь, что с нами будет?
— Русский, когда ты живешь не на родине, ты должен жить не один. У тебя должна быть семья — жена, дети. У тебя должны быть друзья — много друзей. Вы вместе защищаете друг друга, помогаете друг другу… Я слышал, русские, живущие за границей, не общаются с русскими. Это неправильно.
— Но неправильно и отделятся от общества, в котором ты живешь!
— Русский, любое общество — свое ли, чужое ли — тебя использует. Ты ему нужен, но нужно ли это тебе? У тебя одна жизнь, Русский, не разменивайся на то, чтобы кому-то угодить!
— А какой совет ты дашь, как еврей, нам, русским?
— Совет? Вот такой и совет — не прогибайтесь ни перед кем! Осознайте свою важность, свою исключительность. Заставьте других делать то, что вы хотите, а не делайте то, что они хотят от вас.
— А конкретно?
— Конкретно? Вот, смотри, русская мафия на Западе — что она делает? Она делает то, что она хочет. Она устанавливает свои правила игры, и ей наплевать на остальных, кто там есть на рынке. Именно это я тебе и говорю. Именно так поступают наши спецслужбы, когда надо убрать кого-то из экстремистов — они просто делают, что считают нужным. Но для этого «своим» — надо держаться вместе. Одному не сдюжить.
— А еще?