Black Wizard

Клеванский Кирилл Сергеевич

Слишком немногие были посвящены в запретную магию.

Позади все же прозвучал еще один взрыв, а в небо ударил стол красного света. Видимо скат использовал свое единственное умение - подорвался на теле кого-нибудь из сатиров. Такой вот потусторонний шахид.

– Как и репетировали!
– произнес рыжий и каждый занял свою позицию.

Томас, вместе с шотландцем, с револьверами на изготовку залегли в специально выкопанную нишу рядом с валуном. Соя, Мара и Стейн забрались на дерево и прикрылись пеленой.

Три девицы, охнув, мигом

попрятались по кустам, укрывшись все теми же камуфляжными покровами.

Потянулись длинные секунды томительного ожидания. Впереди, среди болота, на огромном камне лежала спящая мантикора. Где-то позади, поднимая в небо стаи птиц, бежали озлобленные, израненные, невидящие ничего из-за ярости и боли, сатиры.

От их топота дрожала земля, а крики птиц разносились на многие километры вокруг. Но монстр на камне продолжал спокойно спать. Возня маленьких зверьков не волновала его царскую особу. Он, уже способный разбирать речь, различать время и осознавать себя, не видел для себя смысла в охоте на юных несмышленышей.

Когда в его угодьях показались рогатые, он предупредил их рыком.

Когда те, что-то крича били по земле, но взмахнул кожистым крылом. Сотня ветряных лезвия разрезали траву и деревья и ранили несколько рогатых.

Так он предупредил их во второй раз.

Когда же их копыта коснулись воды, он ударил скорпионьим хвостом. Поднявшееся торнадо лианой скрутило ближайшего сатира.

Им не хватило третьего предупреждения и тогда он нехотя проснулся. Лапы рептилии опустились в воду, а из львиной пасти врывался звериный рык.

– Твою мать, - выдохнул Томас.

Мантикора расправилась с тремя сатирами быстрее, чем он успел произнести эту фразу. Корнев, когда сбегал от спящей твари, не сразу понял, что та явно не просто SS ранг. Явно оставила позади не одну сотню ступеней на ранге.

Проклятье, да она была не слабее Бронсерна!

А учитывая животную силу и ярость, то наверняка сильней.

– Давай сигнал, - Корнев шепнул рыжему и, размахнувшись, кинул гранату.

В ту же секунду Мак’Гвин отбивая ладонью по курку, разом выпустил в полет несколько огненных заклинаний. Несколько попало по сатирам, остальные едва ли задели бушующую в болоте мантикору. Та рвала рогатых будто овчарка крыс.

– Давайте!
– крикнул шотландец и они с Томасом, не оборачиваясь, рванули в сторону логова.

Оставшиеся так же кинули последние гранаты, выпустили несколько заклятий и пустились следом. На этот раз бежали молча. Не разговаривая. И переставляя ноги так быстро, что могли бы сходу сдать все зачеты по физкультуре за год. Если бы такие, конечно, требовались в Академии.

Мантикора - жуткая смесь из рептилии, льва, скорпиона и летучей мыши, за расправилась с десятком сатиров меньше, чем за полминуты и теперь летела следом за ними.

От грохота падающих деревьев закладывало уши, а вибрация отдавала в колени.

– Поджигай!
– скомандовал Томас.

Мара, на ходу взмахнула саблей и десяток

деревьев вспыхнули синим пламенем. Из земли вырвалась дымовая завеса, туманом окутывающая лес.

Мантикора завыла, лишившись возможности чуять запах. Но зверь знал, что он убил не всех рогатых и от него сбегает дерзкая добыча.

– Прячься.

И вновь, накрывшись камуфляжными покровами, маги скрылись от беглого взора.

Мантикора же, несмотря на зачатки интеллекта, оставалась зверем. Зверем, на чью территорию вторглись чужаки. Зверем, полным ярости и жажды крови. Именно поэтому, когда исполинский монстр вылетел на поляну и увидел раненных самок рогатых и их вожака, то он зарычал и угрожающе хлопнул крыльями.

Вожак поднялся и ударил копытами о землю. Он что-то промычал и Томас смутно разобрал просьбу уйти.

Львиная пасть исторгнула громогласный рык и на этом их переговоры закончились. Когти ударили о рога. Ветряные лезвия схлестнулись во звуковыми. Дрожала рассеченная скала, напоминающая клык запертого в земле титанического монстра.

Зеленая кровь смешалась с черной. Сатир давил мантикору к земле, насаживая её на рога, а та драла его на клочья и с каждым взмахом крыла очередная самка превращалась в туго стянутый канат.

Если бы Томас не видел этой битвы, то подумал, что пошел разноцветный дождь. Крови было так много, что монстры стояли в ней уже по щиколотку. От каждого их нового смертельного объятья и обмена ударами, расходились волны. Они раскалывали камни и заставляли магов крепче держат защитные печати.

Даже на щите Сои, профессионала в этом роде чар, появились трещины. Маленькие радужные человечки, кружившие хороводы вокруг магов, мерцали норовя исчезнуть.

Битва длилась долго. Почти полчаса. За это время поляна превратилась в распаханный, раскуроченный овраг. В центре, утопая в своей и чужой крови, лежал сатир.

Его рога обломаны, левая лапа-рука оторвана, а из груди торчали белые ребра.

Над его тело склонилась мантикора. Лишенная крыльев, со сломанным хвостом-жалом, безглазая она тыкалась мордой в бездыханной тело. По инерции кусала его изломанными клыками.

– Ты куда, Томас?
– сквозь зубы цедил Мак’Гвин, боявшийся лишний раз повысить голос.

– Битва закончена, - сухо произнес Корнев.

– Да он сам издохнет!

– Это долго, - ответил Томас, глядя на то как мучается зверь.

Он спустился с холма и медленно зашагал к оврагу. За его спиной в панике метались маги. Они думали, что Корнев сошел с ума. Даже в таком состоянии этот зверь был способен легко перебить позвоночник человеку. Пусть и магу А ранга.

Корнев же, стоя по колено в вязкой жидкости, едва ли в не вплотную подошел к мантикоре. Что чувствовал он в момент, когда поднимал револьвер? Сегодня он стал причиной гибели стаи сатиров и гордого монстра, мирно спящего в своем болоте. Он стал причиной смерти глупого юнца, только недавно распрощавшегося с девственностью.