Благие намерения
Шрифт:
– Одиннадцать. С тех самых пор, как Тюрин переехал сюда со своей первой женой и сыном.
– А первая жена Тюрина была моложе мужа?
– По-моему, они с Жанной были ровесниками.
– И как они жили?
– Вы, знаете, самое удивительное, что жили они мирно. Не было никаких скандалов. Я, если честно, не сразу поверила, что они решили развестись.
– Кто вам принёс эту новость?
– Сама Жанна. Мы дружили с ней…
– Да, – кивнула Майя Иннокентьевна и добавила, – когда скрывать уже
– А почему она не рассказала вам об этом раньше?
– Вы, знаете, Жанночка человек замкнутый. Она не из тех, кто держит душу нараспашку.
– Она не сказала вам, что было причиной развода?
– Сказала, что Дима полюбил другую.
– А какие отношения были у Тюрина с сыном?
– Сложные, – осторожно ответила женщина.
– В смысле?
– Видите ли, Юрочка избалованный мальчик. Он привык, что родители исполняли все его прихоти…
– А потом?
– А потом, когда Дима женился на Танечке, он изменил своё отношение к сыну.
– Молодая жена настроила?
– Нет, ну, что вы. Просто Дима решил, что Юра уже в том возрасте, когда молодые люди сами должны зарабатывать себе на жизнь.
– Об этом надо было подумать раньше, – буркнул следователь не слишком вежливо.
– Вы, конечно правы, – кивнула Майя Иннокентьевна, – но так уж случилось.
– Отсюда следует, что сын постоянно тянул деньги из кармана отца?
– Нет, не следует, Дима стал чаще отказывать Юре.
– И сын ссорился с отцом?
– Увы, иногда орал на весь двор, – вздохнула Майя Иннокентьевна и добавила, – а это так неприлично.
– Чего же тут приличного, – не удержался от язвительной усмешки следователь.
Логачёва бросила на него укоризненный взгляд.
Но Наполеонов проигнорировал его и спросил, – но ведь Тюрин ссорился не только с сыном, но и со своей второй женой?
Женщина вздохнула и поджала губы.
– Не хотите говорить об этом, Майя Иннокентьевна, но ведь это известно многим.
– Да, – выдавила из себя женщина.
– И вы, конечно, не знаете в чём причина их ссор?
– Дима был излишне ревнив!
– А молодая жена не давала ему повода?
– Не знаю. Сюда Таня никого не приводила.
– Ну, ещё бы, – проговорил Наполеонов, – а что об этом говорят люди?
– Какие люди?!
– Дворовые.
– Я сплетен не собираю! – запальчиво ответила Логачёва.
– Понимаю. А со второй женой Тюрина вы тоже дружите?
– Ну, что вы! Таня же ещё совсем девочка.
– Возраст в любви и дружбе не помеха.
– Кому как, – поджала губы Логачёва.
– Хорошо, – кивнул Наполеонов, – а с первой его женой, с Жанной вы поддерживаете отношения?
– Да, время от времени, мы встречаемся и перезваниваемся.
– Хорошо. Продиктуйте-ка мне телефон Жанны Тюриной.
– Зачем?
– Майя
Женщина нехотя продиктовала телефон подруги.
– И адресок, где проживает Жанна с сыном.
– Долматова 38, квартира 11.
– Спасибо.
Логачёва сердито фыркнула.
– Вы сегодня звонили Жанне Тюриной?
– Нет.
– И не сообщали ей о смерти бывшего супруга?
Логачёва покачала головой.
– Вот и хорошо, – сказал Наполеонов, – и я попрошу вас пока не звонить ей.
– А если она позвонит?
– Отключите телефон.
– Как это?!
– Очень просто.
И глядя на сердитое лицо женщины, добавил, – Майя Иннокентьевна, голубушка, всего на денёк.
Наполеонов прижал руку к сердцу, – я же не ради каприза прошу вас, а ради дела.
– Вы что, подозреваете Жанну? – выпалила Майя Иннокентьевна.
– Боже упаси! – заверил её следователь.
– Тогда Юрочку? – пробормотала Логачёва растерянно.
– Мы, пока никого не подозреваем. Вы идите, Майя Иннокентьевна, мне нужно с другими свидетелями поговорить
Женщина кивнула и медленно пошла прочь.
Наполеонов вытер пот со лба.
Тело давно уже увезли. Судмедэксперт как всегда обещал предоставить уточнённые данные после…
Следователь невольно задержал взгляд на том месте, где лежала жертва.
Если верить парапсихологам и прочим всезнайкам, то душа Тюрина осталась здесь и стоит или летает, бог её знает, как там на самом деле, и внимательно слушает, что говорят о нём люди и как следствие роется в его личной жизни.
Неприятно ему, должно быть, но только без этого никак нельзя.
Опрос свидетелей продолжался ещё несколько часов.
Кто-то пожимал плечами и отделывался короткими междометиями, а кто-то был готов говорить часами, передавая не только то, что видел и слышал, но и высказывая свои собственные соображения и даже давая советы уставшим оперативникам и хмурому следователю.
Но никто не отрицал, что Тюрины часто ссорились.
Старушки, сидевшие целыми днями на скамейке, свидетельствовали, что у Татьяны Тюриной был любовник, а может быть и не один. Имя любовника никто не знал. И видеть никто его не видел. Но почти все были уверены, что он был.
Сама Татьяна, открывшая дверь следователю, не выказала удивления, когда ей сообщили, что её муж убит.
Она не порывалась броситься вниз, не плакала, не заламывала рук.
Только и спросила, – кто его убил?
– Нам и самим хотелось бы это знать, – ответил Наполеонов.
– Его застрелили? – спросила Тюрина.
– Почему вы так думаете?
– Мало ли какие у мужа разборки с врагами партнёрами.
– А враги были?
– Не знаю, он мне не рассказывал.
– Тогда с чего же вы взяли?