Благими намерениями
Шрифт:
Я определенно не ожидала этого. Возбуждение и обида охватили меня в равной мере. Мы никогда не рассказывали друг другу о снах, оставляя недосказанность, которая портила отношения между нами. Мы оба остро ощущали присутствие негатива, но ни один из нас не знал, как с этим справиться.
Теперь же я чувствовала, как нечто рушится, с каждым толчком и ударом пробиваясь сквозь воображаемую стену, которую мы возвели между друг другом. Кобаль хотел пересечь эту черту и определить, как далеко стоит толкнуть меня, чтобы уничтожить преграду, а я была более чем готова дать отпор. На самом деле я тоже была сыта по горло этим ужасным застоем.
Единственная
Моя мать была одной из многих. Я всю жизнь клялась, что не повторю ее судьбу. Не позволю мужчине использовать меня и выбросить, как поступали с ней снова и снова на протяжении многих лет. Мама никогда не могла постоять за себя. Одно дело, если бы она самостоятельно решала исход своих отношений, но на самом деле она была лишь тряпкой для нового парня, проходящего через нашу жизнь.
Я не буду ничьей тряпкой, даже для древнего демона, прожившего полторы тысячи лет, с телом греческого бога и личностью крокодила. Мои руки стали двигаться быстрее, когда его пинки и удары ускорились. В моих ушах отдавалось лишь наше дыхание, когда мир ускользнул прочь, а я сосредоточила внимание только на Кобале.
Мое тело вздрогнуло, когда в моем сознании начали появляться его движения еще до того, как Кобаль совершал их. На этот раз я не блокировала удары и не уворачивалась, а только нападала, размахивая кулаками. Кобаль отскочил и втянул живот, едва избежав удара с разворота, который я запланировала. Я подпрыгнула, зная, что будет дальше, прежде чем он нанес удар, который иначе сбил бы меня с ног.
Приземлившись, я вновь стала наступать в комбинации один-два, которая заставила Кобаля уклониться, прежде чем снова напасть. Даже понимания будущих движений едва хватало, чтобы опередить Кобаля, так как я устала, но отказывалась сдаваться, когда он так безжалостно оттеснял меня назад.
Пока мы шли, я твердо держалась на ногах, но не потому, что знала куда иду, а потому, что видела дорогу позади себя его глазами. Видела Кобаля и его удары прежде, чем они обрушивались на меня. Все, что я слышала, — его тяжелое дыхание и ворчание от напряжения. Под моим руками его плоть была гладкой, а мускулы бугрились, то напрягаясь, то расслабляясь.
Я шагнула в сторону, чтобы избежать столкновения с большим кленом, к которому Кобаль намеренно вел меня в надежде поймать в ловушку. Шлепки от ударов наших тел друг о друга наполняли тишину, пока мы неуклонно шли через поле. Я сдавала позиции, тем не менее Кобаль не спешил уложить меня на лопатки.
Битва не утихала, пока мы направлялись к сожженным домам заброшенного города за тренировочными полями, рядом с которыми практиковались утром. Мы прошли почти две мили.
Мои ноги дрожали, пот пропитал одежду и стекал по лицу. Кобаль же не выказывал никаких признаков усталости и не замедлялся, продолжая неуклонно наступать. Спустившись с холма, мы зашагали по почерневшей траве в выжженную деревню проклятых, по крайней мере так я называла ее. Я стояла спиной к немногочисленным домам, преграждающим мне путь, но благодаря его глазам у меня получилось избежать столкновения с одним из них.
Кобаль отскочил в сторону, когда я ударила ногой, но мне удалось задеть его яйца. Он резко повернул голову в мою сторону,
Я предполагала, что удар по яйцам, пусть и несостоявшийся, приведет Кобаля в ярость, вместо этого все вышло на совершенно новый уровень. Мое собственное тело отреагировало, я подошла ближе, продолжая наносить еще больше ударов и пинков. Я трепетала от прикосновений Кобаля и наслаждалась его огненным запахом, когда мои ладони скользили по его покрытому испариной телу.
Кобаль хмыкнул, когда мне наконец удалось нанести ему сильный удар в живот. Я уклонилась от размашистого выпада, которым он ответил. Однако из-за усталости я не сумела избежать следующего удара. Я дернулась в сторону, но кулак все равно достиг моего плеча, оттолкнув.
Казалось, мне удастся метнуться в сторону, чтобы избежать столкновения со стеной обуглившегося дома позади. И я даже повернулась в попытке провернуть это, но прежде чем смогла полностью уйти с пути Кобаля, его руки врезались в стену рядом с моей головой. Стена позади задрожала, а из пробитых дыр мне на плечи посыпались пыль и сажа.
Кобаль зажал меня между своим телом и осыпающимися остатками здания. Он возвышался надо мной, заслоняя солнечный свет своими плечами. Из-за тяжелого дыхания моя грудь вздымалась и опадала. Каждый вдох заставлял мою соски касаться его твердых грудных мышц. Я ожидала, что Кобаль отстраниться, но он шагнул ближе.
Мои пальцы впились в стену, пока я боролась с желанием обнять мужчину. На его лице было такое свирепое выражение, что я с отчаянием возжелала ощутить его еще ближе. Кобаль согнул колено так, что оно коснулось внешней стороны моего правого бедра, чтобы удержать меня у стены, но я обнаружила, что никуда не хотела уходить, пока он был рядом. Чернота его глаз исчезла, снова превратившись в расплавленное золото. Я ахнула от красоты и дикости этих глаз, которые сейчас смотрели на меня сверху вниз.
Изменение цвета было скорее признаком его страсти, чем жестким свидетельством возбуждения у моего бедра. Его грудь так же вздымалась от тяжелого дыхания, соблазнительно потирая мои твердые соски, которые натянули рубашку. Тихий стон, частично от желания, а частично от мольбы избавить меня от страданий, поцеловать или уйти, сорвался с моих губ.
«Пожалуйста, не уходи».
Но он не сделал ни того, ни другого. Кобаль наклонил голову еще ниже так, что я почувствовала, как его дыхание овевает мне лицо. Мурашки пробежали по моей коже, когда его губы коснулись моего уха, чтобы произнести:
— Реальность будет намного лучше любого сна, Ривер. Я обещаю, что заставлю тебя кончить сильнее, чем когда-либо прежде.
Его хриплый голос и уверенность в словах заставили меня резко выдохнуть. Я прикусила нижнюю губу, привлекая его внимание. Голодное урчание зародилось в его груди, из-за чего мое дыхание участилось, заставляя мою грудь сильнее прижаться к безжалостной плоти его точеных грудных мышц.
Не успела я ответить, как Кобаль убрал руки. Он посмотрел на меня многообещающим взглядом и отвернулся. А затем замер, увидев большую толпу, которая следила за нашей битвой с самого начала. Его губы изогнулись в усмешке при взгляде на любопытствующих.