Благодать и величие
Шрифт:
— То же самое. От меня чертовски воняет, — сказал Рот, когда я потянулась к Робину. — Если ты ценишь свои пальцы, я бы этого не делал, Тринити.
Я замерла.
— Но Жнец погладил его.
Робин вцепился в игрушку, скрипя ею.
— Это потому, что я Жнец, — ответил Ангел Смерти, когда Рот последовал за Лейлой из кухни.
Робин выплюнул игрушку и сел, помахивая пушистым хвостом.
— Ты укусишь меня, если я тебя поглажу, но ты хочешь, чтобы я бросила твою игрушку?
Он тихонько тявкнул.
— Это несправедливо, — я схватила игрушку и швырнула её в сторону
— Он очень мягкий, — Жнец привлёк моё внимание, придвинувшись ближе к Зейну и мне. — Ты должна быть добрее ко мне.
— Возможно, — согласилась я. — Но это была тяжёлая пара дней, и я перестала быть милой со страшным чуваком примерно в то время, когда появился Люцифер и открыл рот.
— Он часто так действует на людей, — Жнец слабо улыбнулся. — Я могу ответить на вопрос, на который вы оба хотели бы получить ответ.
Я замерла, когда моё сердце тяжело перевернулось.
— Я не уверен, должен ли я беспокоиться о том, что вы знаете, что нам нужны ответы на любые вопросы, — заявил Зейн, и я поддержала это.
— Я — смерть. Как я уже говорил, я всегда наблюдаю, и есть очень мало того, чего я не знаю.
Я подняла руку.
— Пожалуйста, больше не упоминай Санту. Я не думаю, что смогу справиться с двумя за одну ночь.
Эта слабая улыбка превратилась в кривую усмешку.
— Я собираюсь кое-что прояснить для вас, и я делаю это только потому, что вам обоим нужно сосредоточиться на беспорядке, который вы устроили…
— Я хотел бы официально заявить, что я не участвовал в обсуждении вопроса о приглашении Люцифера наверх, — прокомментировал Зейн.
Я бросила на него мрачный взгляд, и одна сторона его губ изогнулась.
— И вам обоим нужно сосредоточиться на текущей задаче, — продолжил Жнец, игнорируя наши комментарии. — Есть причина, по которой нет записей о размножении Истиннорождённых.
У меня перехватило дыхание, и рука Зейна соскользнула с моих плеч. Он взял мою руку в свою, но мои пальцы странно онемели. Я была слишком застигнута врасплох, чтобы по-настоящему испугаться того факта, что он вообще знал обо всём этом.
— Ты знаешь, почему Защитникам и Истиннорождённым запрещено влюбляться. Их любовь мешает их долгу защищать человечество, ослабляет их как умственно, так и физически. По крайней мере, так говорят. Я верю, что есть несколько вещей, более вдохновляющих, чем любовь. Только и без того слабые будут ещё больше ослаблены этим. Но Альфы были другого мнения. Они создали это правило. То же самое решение было направлено и на потомство. Большинство Истиннорождённых становились бесплодными, когда достигали совершеннолетия. Возраст которых сильно менялся в те годы, когда Истиннорождённые сражались рядом со Стражами, — объяснил он. — Это настолько укоренилось как у Истиннорождённых, так и у Стражей, что идея забеременеть считалась табу, почти кощунственной. Но потом Истиннорождённая, которая ещё не была стерилизована, влюбилась в своего Защитника, и от их запретного союза родился ребёнок. Это было воспринято не очень хорошо.
— Это то, что привело к концу Истиннорождённых и Защитников, — Зейн
Жнец кивнул.
— Стражи потребовали, чтобы беременность была прервана до того, как Альфы узнают об этом. Были некоторые Истиннорождённые, которые согласились, но были и другие, которые этого не сделали. Те, кто стоял за спиной молодой пары и требовал, чтобы их ребёнок мог жить. Как бы то ни было, Защитник уже был физически ослаблен их любовью. Божественное наказание было вынесено.
— Но этого было недостаточно, — прошептала я, прочищая горло. — С ними что-то случилось, с их ребёнком, не так ли?
Эти холодные, жёсткие глаза встретились с моими.
— Их ребёнку так и не дали возможности сделать первый вдох. И Защитник, и Истиннорождённая были убиты во сне теми, кто верил, что они выполняли то, чего хотел Бог.
В ужасе я прижала другую руку к груди.
— Это привело в ярость тех, кто поддерживал эту пару, это даже привело в ярость многих, кто этого не делал. Истиннорождённые и их Защитники обратились не только к Стражам, но и к Альфам, которые, наконец, вмешались. Это было кровавое месиво, стёртое из истории, — Жнец опустил подбородок. — Как и большинство вещей, совершаемых теми, кто не хочет признаваться в своих тёмных деяниях. Вот почему Истиннорождённые вымерли. Вот почему нет никаких записей о том, что они могут родить ребёнка.
Моё сердце забилось быстрее, когда я посмотрела на ангела.
— Как и у любого существа, которое несёт небесный огонь в своей крови, деторождение чрезвычайно сложно, изменчиво и непредсказуемо, — продолжал он, в то время как я чувствовала, что могу упасть в лужу беспокойства. — Хотя некоторым может показаться несправедливым или странным, как легко два смертных могут размножаться, на самом деле для них это не так просто. Речь идёт о времени и удаче, хорошей или плохой, в зависимости от того, как вы на это смотрите, но, честно говоря, было бы шокирующим, если бы ребёнок стал результатом одного горячего момента незапланированной страсти между Истиннорождённой и Падшим.
Я повторила эти слова и всё ещё не была уверена, говорит ли он, что я беременна или нет.
Очевидно, Зейн был так же неуверен.
— Значит, она не беременна?
— Вам двоим пришлось бы приложить гораздо больше усилий, если бы вы пытались этого достичь, — ответил Жнец, его взгляд вернулся ко мне. — Нет, ты не беременна.
— Что? — воскликнул Рот с порога, напугав меня.
Мой взгляд метнулся к нему, и я увидела, что он и Лейла стоят там.
У обоих, казалось, отвисла челюсть.
Зейн изменил позу так, чтобы частично заслонить меня от их взгляда.
— Мы можем немного уединиться?
Я увидела, как, как мне показалось, рука Рота поднялась, когда он сказал:
— Знаешь, я всё равно не хочу участвовать в этом разговоре.
— Но почему такой разговор вообще должен быть? — запротестовала Лейла.
— Пойдём со мной, малышка, и я объясню тебе, что может произойти, когда два человека занимаются сексом, а ещё лучше, я могу показать тебе…
— Я знаю, что происходит, — отрезала Лейла, и всё, что она сказала, было потеряно, когда Рот вытащил её из комнаты.